Ночь в Шотландии

Более того, все камины содержатся в идеальном порядке, и каждый месяц их обязательно чистят. Он установил самую современную систему сбора воды, которая позволяет дождевой воде храниться в баке на крыше и поступать в разные части замка с помощью поворота крана. «Если бы все это я сделал раньше, Кира осталась бы жива». Но возвращаться к прошлому нельзя, там лишь сумасшествие и отчаяние. Он должен идти вперед, другого выбора жизнь ему не оставила.

Ангус направился к двери.

— Куда ты? — поинтересовался Нисон.

— В башне две гостевые комнаты: комната в башенке и обзорная комната. Я буду спать в обзорной.

— Но ты говорил, что никогда больше не войдешь в эту комнату, потому что ее очень любила Кира.

Это правда: Кира часто пользовалась этой комнатой, утверждая, что там отличное освещение для ее картин. Но сейчас не время ворошить прошлое.

— Эти две комнаты соединяются между собой. — Ангус остановился у двери. — Я попрошу Муира перенести мои вещи в обзорную комнату, и если возникнет пожар, я первый узнаю об этом.

— Ангус, но разве это разумно? Ты сам говорил, что мы не знаем эту женщину. Если ты переберешься в прибегающую комнату, ее возмущение примет совсем другой характер. Вас будет разделять только дверь и…

— Она никогда не узнает, что я там, — нетерпеливо махнул рукой Ангус. — Я и так мало времени провожу в своей спальне. — После пожара ему редко удавалось уснуть. — Никаких причин для беспокойства нет. Я способен о себе позаботиться.

Нисон плотно сжал губы, словно хотел промолчать, Но потом вздохнул и покачал головой: — У меня есть возражения на этот счет, но я вижу, что все это будет пропущено мимо ушей.

— Не мимо ушей. Просто все решено.

— Полагаю, ты проголодался, поработав кучером? — ухмыльнулся Нисон.

— Умираю от голода. Попроси накрыть ужин, пока поговорю с Муиром насчет переноса моих вещей в ту комнату.

— Конечно, я немедленно пошлю на кухню лакея.

— Отлично, я скоро вернусь.

Ангус, с задумчивым видом бормоча что-то себе под нос, исчез. Нисон чересчур сильно волнуется. Единственное, чем он рискует, так это тем, что позволил этой женщине остаться, пока они будут выяснять, кто она акая.

— Держи друзей близко, а врагов — еще ближе, — пробурчал Ангус.

IКак только он опровергнет ее рассказ, горе ей. Пощады ей не будет.

Глава 5

Письмо Майкла сестре Мэри с берегов реки Нил в Египте:

«Удивительно, к скольким мелочам ты привыкаешь… даже привязываешься… и не понимаешь этого, пока не уезжаешь за границу и эти мелочи становятся тебе недоступны.

Например, отличная пуховая подушка. О, как я тосковал по моей подушке на кровати в Уитберне. И хотя я привык к жестким соломенным тюфякам, на которых приходится спать во время путешествия, всякий раз, когда где-то мне попадается удобная пуховая подушка, я глупо улыбаюсь и мечтаю о жизни в доме викария.

Одна из прелестей путешествия состоит в том, что здесь ты узнаешь, какие жизненные блага ценишь по-настоящему, когда ты дома. И мелочи, которые ты воспринимаешь как нечто само собой разумеющееся, когда их нет рядом, становятся милее, мягче, крупнее и бесконечно лучше».

— Замечательная спальня, — сказала Мэри, осмотрев их комнату в ярком утреннем свете.

— Да, для тюрьмы так просто отличная, — откликнулась Абигейл.

— Могло быть и хуже.

— Если вы так говорите, мисс…

Несмотря на кислый вид служанки, Мэри по достоинству оценила великолепные толстые ковры в комнате и богатую обстановку. Утром появилась служанка с завтраком на подносе, потом принесла большую медную ванну, которую поставила перед камином и наполнила горячей ароматизированной водой.

Мэри, понимая, что должна немедленно планировать побег, не могла отказать себе в такой роскоши. Осматривая комнату, она погрузила пальцы в тёплую воду, и ее признательность хозяину замка вспыхнула с новой силой.

— Вчера вечером я слишком устала, чтобы заметить все это, но обстановка меня тоже впечатлила.

— Мне не нравится быть запертой как преступница, — фыркнула Абигейл.

— Мне тоже не нравится, но они по крайней мере позаботились о наших удобствах.

— Думаю, это вы могли бы так сказать, — неодобрительно фыркнула Абигейл.

— Неужели низенькая приставная кровать оказалась неудобной?