Ночь вампиров

— У вас, наверное, есть мама? Так? И она иногда узнавала у соседок рецепты новых блюд. Ей говорили, она запоминала или записывала. Это обычный способ обмена домашними технологиями. В промышленности предпочитают секреты производства хранить. Никто, кроме настоящих хозяев, не знает, как делать кока-колу или готовить пепси. Нельзя позволить конкурентам обставить себя. Мы — фирма, торгующая технологиями. Средств на то, чтобы купить чужие секреты, у нас на первых порах маловато. Знаете, сколько стоит на мировом рынке технологическая лицензия? Heт? И не забивайте себе голову пустяками. Короче, мы стремимся к получению промышленных сведений. Это обычная практика делового мира. Теперь учтите, что ракеты, которые сейчас существуют, обречены на уничтожение. Горбачев договорился с Бушем, и технику порежут. Пенки с этого снимет президент. Ему отвалят деньги, будьте уверены. А мы останемся ни с чем. А если раздобыть секреты вашей базы, они принесут хорошую прибыль. Поэтому я отвечаю на ваш вопрос утвердительно. Да, это шпионаж, но промышленный. Слыхали о таком? Вот и отлично. Вас это устраивает?

— Я уже сказал Клыкову: дело решенное. Просто хотел услышать правду. Не люблю, когда меня держат за дурака.

— Вы рассуждаете, как деловой человек. Итак, в какую сумму вы цените компаньонство?

— Тысяча больших бумаг.

— Отлично. Я добавлю еще пятьсот, если план будет хорошим.

— Аванс — пятьдесят наличными.

— Условие принимается.

— Как я узнаю, что вы признали мой план хорошим?

— Показатель — выполнение задачи. Плохой план результата не даст.

— Понятно, — стараясь сдержать торжествующую улыбку, Елизаров старательно хмурился. — Что теперь?

— Теперь будем работать. Я стану спрашивать, а вы будете отвечать.

— Я готов.

— До аванса? — спросил Кесоян и пристально посмотрел на сержанта. — Вы мне так доверяете?

— Почему нет? Во-первых, я верю на слово. Во-вторых, без меня вам никак не обойтись.

— Вы умнее, чем я думал вначале, — сказал Кесоян одобрительно. Он достал из стола блокнот, положил перед собой. Нажал на клавиши компьютера.

— Вопрос первый. Как построена система охраны базы?

— Основа ее — три линии заграждения. Внешнее ограждение — колючая проволока на бетонных столбах. Со стороны озера «колючка» идет по краю обрыва.

— Дальше.

— Второе ограждение — электротехническое, находится в пятидесяти метрах от первого. Напряжение пятьдесят тысяч вольт. В десяти метрах за ним бетонная глухая стена. Высота три метра. Поверху — колючая проволока. На шести углах зоны караульные вышки с прожекторами и пулеметами. С вышек простреливается вся полоса между забором и электротехническим заграждением. Зоны обстрела для каждого поста выделены по часовой стрелке.

— Все?

— Нет. Первая и вторая линии заграждения оборудованы электронной сигнализацией.

Кесоян слушал, быстро делая заметки в блокноте. Периодически он постукивал по клавиатуре, вводя данные в компьютер. Каждую исписанную страницу блокнота он вырывал и опускал в кювету с прозрачной жидкостью. Листок на глазах таял и исчезал.

Наблюдая за ним, Елизаров спросил:

— Бумажку убрать просто, но в машине все сохраняется, верно?

— Верно.

— Как же с безопасностью?

— Мы ее гарантируем. Запись на бумажке может прочитать каждый. С компьютером могу беседовать только я. — В голосе Кесояна звучала полная уверенность. — Пытаться заставить машину заговорить с кем-то другим — все равно что допрашивать мертвого.

— А если узнать код вызова?

— Любая попытка подобрать ключевые команды разрушит память.

— А если…

— Не волнуйтесь, дорогой. Никаких «если». Машина работает в особом режиме. Ежедневно я подтверждаю ей, что здоров и что я — это я. Случится что-то со мной — первое же включение уничтожит программу. Так что безопасность гарантирована. На сто двадцать процентов.

— И все же, зачем машина? Можно же без нее?

— Можно, но не нужно. У машины нет нервов, а память надежнее нашей. Она разберется в обстановке спокойно, без волнения и подскажет, что мы упустили, чего не заметили. Она оценит наш план без боязни нас обидеть. Согласны?

Елизаров кивнул.

— Теперь поедем дальше.

— Поедем, — ^с готовностью сказал сержант. — Только я хотел бы попить…

Кесоян коротко хохотнул, хотя глаза его оставались все так же по-рысьи внимательными.

— Хорошо, попьем.

Он должно быть, нажал какую-то кнопку, но Елизаров не заметил этого. Открылась дверь, и в комнату заглянул бородатый человек. Кесоян что-то сказал ему по-армянски. Минуту спустя бородач внес и поставил перед ними большой поднос. На нем лежали аккуратно нарезанные бутерброды с красной икрой, колбасой и сыром. Здесь же плотно прижатые одна к другой стояли бутылочки с пепси и фантой.

— Пейте, — предложил Кесоян и сразу задал очередной вопрос: — Случались ли на базе тревоги?

— Да.

— Причины?

— При мне было две тревоги. Первый раз озеро переплыл лось и прорвал заграждение. Во второй раз ветром повалило дерево. Сосну.

— Какие принимались меры?

— Караул поднимали в ружье. На место, где нарушалась система, высылался вооруженный наряд. С вышек место происшествия освещалось прожекторами…

— Что стало с лосем?