Ночь Ватерлоо

ДУНЯ. Ты одурела?? О чём говорить с людьми, которые меня так назвали? Это ж какие надо иметь мозги, чтоб до такой степени искалечить жизнь человеку? Я знаю, это отец! Это ведь его покойную бабушку звали Дуней, чтоб она сдохла! Я ему что – корова, чтоб так меня называть? И я точно знаю, что с институтом он замутил! Да это же просто мрак – запихнуть актрису на юридический факультет! И прооперировать ректора – эту тварь, которую сразу надо было зарезать к чертовой матери!

НАТАША. Дунька, знаешь – когда ты не косишь под идиотку, ты на неё гораздо больше похожа.

ДУНЯ. Наташка, а ты сама на кого похожа? Несёшь какую-то хрень! Родители! Тебя не было только год! За год невозможно пройти этап эволюции между каменным веком и … не помню, какой там после него…Это невозможно даже для кандидата наук, врача высшей категории! Блин!

НАТАША. Зато, судя по тебе, возможен обратный ход… Кстати, как там наши соседки буйные поживают? Ну, Ирка с Женькой?

ДУНЯ. Нормально. Я не понимаю, Наташка, чего ты так его защищаешь? Ты что, спала пятнадцать минут назад? Ничего не слышала?

НАТАША. Всё я слышала! И не только пятнадцать минут назад, но и двадцать лет.

В кармане у Дуни звонит мобильник.

ДУНЯ. (приняв звонок) Да. Привет. Дома я! Приезжай. Я тебя с сестрой познакомлю! (кладёт мобильник на стол и берет бутылку)

НАТАША. Кто это был?

ДУНЯ. Петька! (наливает) Мой новый друг. Сейчас он приедет со своим другом. (пьёт, нюхает мандарин)

НАТАША. Кто он такой?

ДУНЯ. Петька-то? Политик.

НАТАША. Политик?

ДУНЯ. Да.

НАТАША. Сколько ж ему лет?

ДУНЯ. Двадцать.

НАТАША. И каким образом он политикой занимается?

ДУНЯ. Я не знаю. Но он успешный политик. У него – «Мерседес», «Лэндровер» и три трёхкомнатные квартиры!

НАТАША. Возможно, ему родители дают деньги?

ДУНЯ. Нет, у него родители – инвалиды! Они живут в коммуналке. У них нет денег даже на колбасу.

НАТАША. Он – самостоятельная политическая фигура?

ДУНЯ. Нет, не совсем. Их много.

НАТАША. Двадцатилетних политиков?

ДУНЯ. Да.

НАТАША. Дунька, а ты уверена, что они – не бандиты?

ДУНЯ. Уверена! Я отлично знаю бандитов! Бандиты только и думают, как бы кого ограбить. А эти парни думают о другом!

НАТАША. Они точно думают?

ДУНЯ. Разумеется! А как можно говорить о чём-то, не думая?

НАТАША. Да, действительно. Мама с ними общалась?

ДУНЯ. Да. Они ей понравились.

НАТАША. Лучше бы это были бандиты…

Дуня, взяв телефон, пишет сообщение.

НАТАША. А вдруг родители прибегут обратно в идиотическом состоянии?

ДУНЯ. Только утром. Он побежал топиться. Она его два часа из пруда будет вытаскивать. После этого они два часа по улицам будут бегать, ругаться. Потом – мириться. Короче, это надолго.

НАТАША. Раньше он не давал ей за собой бегать по улицам! (очищает два мандарина, дает один из них Дуне)

ДУНЯ. (отложив телефон) Теперь ему не до баб. Ты слышала, что творится у него на работе?

НАТАША. Мама пыталась мне рассказать, но я спать ужасно хотела и мало что поняла.

ДУНЯ. В больнице сменился главный. Новый – из Петербурга, с большими связями. Он протаскивает в больницу свою команду. Прежних врачей увольняет. Точнее – вынуждает уволиться. Почти всех уже выжил! Тех, кто упёрся, он унижает, травит комиссиями, работать им не даёт. Отца он долго не трогал. Только позавчера его вызвал и предложил ему написать по собственному желанию.

НАТАША. А отец?

ДУНЯ. А отец сказал: «если есть за что меня увольнять – увольняйте, сам не уволюсь!»

НАТАША. А главный врач?

ДУНЯ. Пригрозил устроить ему весёлую жизнь.

НАТАША. А ты?

ДУНЯ. А что- я?

НАТАША. Ты ему башку отпилила или отрезала?

ДУНЯ. Главврачу?

НАТАША. Ага.

ДУНЯ. Ну, да, я хотела пойти набить ему морду, но потом вдруг подумала …

НАТАША. Ты вдруг подумала, что у папы трясутся руки и главный врач из-за этого хочет его уволить, а остальное – враньё?

ДУНЯ. Почему враньё? Не враньё! Почти все врачи уволены, это правда. Новые врачи – отморозки с купленными дипломами, это правда! И я подумала, зачем папе работать с этими отморозками? Пусть уходит! Его в любую больницу возьмут, на любую должность! Легко!

НАТАША. Он этой больнице отдал двадцать шесть лет! Половину жизни! Тебе совсем не обидно, что ему хамски указывают на дверь?

ДУНЯ. Конечно, обидно! Но что поделаешь-то, Наташка? Что тут поделаешь? (допивает из горлышка)

НАТАША (взяв у неё бутылку и кинув её под стол) Ох, сестра моя! Даже водка не делает тебя человеком! Ни на одну минуту!

ДУНЯ. (заплакав) Тебе легко рассуждать! Целый год ошивалась где-то, и вот явилась, не запылилась – всё тут у вас не так, все сволочи, все уроды, все идиоты! А мне тут нервы трепали! То Ирка с Женькой сцепляются, ставят на уши весь район, то у тёти Нины все её сорок кошек на лестницу разом выскочат, то запой, то скандал, то баян, то драка! Где мне взять жалость к этому человеку, из-за которого мама каждый день плачет?