Ночь вне закона

Ладно, видео бегства Бена из клиники «Шарите» было неплохим. Но ничто по сравнению с тем, что он так ярко нарисовал в своих мечтах: толпа, преграждающая путь внезаконнику. «Коктейли Молотова», летящие в стекла. Крики. И руки, хватающие Бена за лицо или раздвигающие ноги женщины, в то время как первые с воплями уже спускают штаны.

А теперь ему не удастся заснять даже подонков, которые в ожидании крови слоняются перед убежищем и скандируют имена жертв, требуя, чтобы они вышли. На сто процентов какой-нибудь полицейский уже уютненько расположился в квартире девчонки-инвалида и следит, чтобы его подопечные не делали больше никаких глупостей.

— Вы свободны?

Дэш, который не заметил приближения неожиданного пассажира, обернулся и не поверил своим глазам.

— Вон отсюда! — рявкнул он и отстегнул ремень безопасности, но мужчина в сшитом на заказ костюме уже сел на заднее сиденье.

— Эй, почему так недружелюбно? — засмеялся его бывший партнер по бизнесу и добавил грубым голосом: — Я пришел с миром.

— Ни хрена.

Дэш нащупал складной нож в боковом отделении на двери.

— Тц, тц, тц, — усмехнулся Николай Вандербильдт и провел рукой по волосам.

— Чего ты хочешь? — раздраженно спросил Дэш.

— Предложить тебе одно дело.

— С каких это пор мы снова занимаемся делами?

Было время, когда Дэш и Николай делили рынок реалити-фильмов. Причем Дэш всегда был стратегом, который заботился о развитии своей бизнес-модели, и, добывая свой видеоматериал, действовал скорее хитростью, чем кулаками. В то время как Нико, этот полоумный в праздничных нарядах, обычно бросался в бой без всякого плана, чтобы заснять лучшие сюжеты на камеру.

Дэш предсказывал Нико, что когда-нибудь он споткнется о свой горячий темперамент, и два года назад так и случилось. Один-единственный плохо смонтированный пост с собственным отражением в очках жертвы избиения — и полиция вышла на его след. Доказательств было слишком мало, а адвокат слишком дорого стоил, чтобы проиграть, и, хотя Николай все еще не имел судимости, в прежних кругах его воспринимали как человека с изъяном. Время от времени он предлагал неплохой материал, но риск попасть из-за него в неприятности обычно перевешивал привлекательность его фильмов.

— Насколько я вижу, у нас одна и та же проблема, — заявил он. — Мы оба сумели определить местонахождение нашего голубчика, но полиция нарушила нам все планы.

— Как ты нашел внезаконника? — поинтересовался Дэш. — Адреса дочери нет ни в одном телефонном справочнике.

— Зато он есть в медицинской карте «Шарите». Ты же знаешь, что у меня хорошие связи. Мне не нужно прикреплять датчики GPS к чужим машинам. Один звонок знакомому санитару — и я все выяснил. Прибыл сюда раньше других. Хотел осмотреть квартиру изнутри. Но только я отключил звонок от электричества, чтобы проверить, не поставлена ли дверь на сигнализацию, как заявились оба голубчика.

— У тебя были когда-то хорошие связи. — Дэш хмыкнул.

Действительно, в свое время контакты Николая были легендарными, чем он не в последнюю очередь обязан своим обеспеченным родителям и связанным с этим обстоятельством финансовым возможностям.

Выросшему в семье налоговых консультантов, в самом центре района Целендорф, Николаю уже в детстве хватало карманных денег, чтобы подкупать людей, от которых он хотел что-то получить: одноклассников, чтобы они писали за него рефераты; учителей, чтобы те не препятствовали его переводу в следующий класс; даже почтальонов, чтобы они выбрасывали извещения из школы о неуспеваемости Николая, а не передавали их родителям.

После получения аттестата он устроился волонтером в одну бульварную газету и использовал здесь свои деньги, чтобы выстроить вокруг себя целую сеть информаторов, о какой мечтал бы любой полицейский репортер. Со своими галантными манерами и невинно-привлекательным лицом «любимого зятя» он был просто создан для того, чтобы работать с вдовами и родственниками погибших и вытягивать из них сенсационные признания. В отличие от прочих коллег Николаю даже нравилось находиться на этой в моральном плане низшей, постыдной ступени журналистики — «обрабатывать вдов». То есть вскоре после какой-нибудь трагедии заявляться к шокированным и скорбящим родственникам и выуживать у них заявление для газеты и фото умершего.

Николай быстро смекнул, насколько велик интерес к несчастьям других людей. И что фотография мертвого ребенка принесет больше просмотров, чем снимок умирающего от голода пенсионера в инвалидном кресле.

К сожалению, он также познакомился со своим теперешним наркодилером, с помощью которого разрушил не только слизистые оболочки носа, но в итоге и рассудок.

Родители Николая думали, что кокаин изменил их сына и превратил ласкового мальчика в жестокого уличного хулигана. Дэш же считал, что этот внутренний хулиган всю жизнь только и ждал возможности вырваться наружу. Кокаин лишь развязал нити, которые сдерживали чудовище внутри Николая.