Ночь вне закона

Прошло уже четыре недели, а металлические штифты в обоих плечах по-прежнему болели, как будто его распяли только вчера.

Но он не хотел жаловаться.

Настоящее чудо, что он еще жил. Пуля и падение сократили его жизнь, но не оборвали. И этим он был обязан Николаю Вандербильдту, чье тело сыграло роль амортизатора и поглотило большую часть энергии деформации, когда Бен сначала ударился о его грудную клетку, а потом о землю.

— Зачем ты звонишь, Бен? Извини, Лайэм. Тебе нужно быть осторожным. Что, если Оц узнает?

Бен, который только что улыбался, сразу погрустнел.

«Ах, Арецу, — подумал он. — Бедняжка, ты действительно не знаешь».

За последние три недели у нее было три операции. Первая — через несколько минут после его прыжка, когда полиция схватила ее на крыше и тут же отвезла в больницу на срочную операцию перелома черепа. Очнувшись после наркоза, она снова приняла свою женскую идентичность, а Оц исчез. По словам доктора Ротха, иногда она вспоминала о нем, но прямого контакта со вторым «я» не было. И она по-прежнему не осознавала, что делит свое тело как минимум еще с одной личностью.

Пока не осознавала.

Доктор Ротх был известен тем, что осторожно, но вполне успешно подводил своих пациентов к правде. Какой бы ужасной она ни была.

— Как у тебя дела? — спросил Бен Арецу. Теплый ветер, который дул ему в лицо, напомнил о той ночи на крыше.

Тогда полицейские не сразу оказались у студенческого общежития. Они опоздали минимум на полминуты. Швартц сказал ему, что они тут же прибыли на место, но сначала должны были оцепить участок улицы с трупом Дэша. Когда они наконец решили лезть на крышу, Бен и Николай в прямом смысле слова уже падали с неба.

По этой причине у Оца оказалось достаточно времени, чтобы отправить цифровой приказ на им же и спрограммированный сервер Ночи вне закона.

Вероятно, он выбрал номер и запустил механизм, который отправил электронное письмо самому успешному охотнику. С названием офшорной компании, которая с этого момента принадлежала получателю письма, ее банковским счетом и паролем для предоставления доступа.

Все было оформлено на имя Беньямина Рюмана.

Бен не думал, что Оц учел возможность самоубийства номинированного, но это не противоречило правилам Ночи вне закона. Действительно, для Оца игра была главным мотивом всех его действий. Он делал все, чтобы она могла состояться и проходила по правилам. Он хотел помешать Джул и Бену разоблачить его и даже натравил толпу на Дэша и Николая, отомстив им за то, что они вмешались в его игру и пытались ею манипулировать.

Очевидно, что Оц педантично соблюдал собственные правила, и, так как Бен зарегистрировался как охотник, после самоубийства премия полагалась ему. Вернее, его наследникам — Джул и Дженнифер.

— Оц все еще верит, что ты покончил с собой, — услышал он шепот Арецу.

«Как и все остальные», — подумал Бен.

Кроме Мартина Швартца, которому он был обязан своей новой легендой. Полицейский, который отлично разбирался в подобных вещах, сократил до минимума команду оперировавших его врачей. Позже снабдил его новым паспортом и деньгами на первое время.

Не для того, чтобы помочь Бену заполучить миллионы, — Швартц даже не знал, что они существуют в действительности, — а потому, что у Бена не было другой возможности жить дальше.

Возможно, он и пережил Ночь вне закона. Но человек Беньямин Рюман все равно умер.

Потому что слухи вокруг его личности преследовали бы его всю жизнь. Беньямин Рюман — это имя навеки будет ассоциироваться со смертью, убийством и, что еще хуже, насилием и растлением малолетних. А тот факт, что Бен даже пытался покончить с собой, был воспринят общественностью как однозначное признание своей вины.

Когда Швартц предложил ему воспользоваться программой защиты пострадавших, Бен ни секунды не сомневался. Единственной альтернативой было бы прыгнуть с крыши клиники.

Поэтому он последовал совету Швартца — никому, даже самым близким, не рассказывать о своей новой идентичности, если он не хотел провалиться.

По крайней мере, первый месяц.

Он не мог открыться даже своему отцу, которого ему вдруг стало очень не хватать, впервые за долгое время. Однажды Бен поймал себя на том, что пытается вспомнить его номер телефона, просто чтобы позвонить с таксофона и, если повезет, услышать его хмурое «Алло?».

Но риск, что Бен не сможет сразу положить трубку, что выдаст себя и из-за глупого приступа сентиментальности кто-нибудь пронюхает обо всей истории, возможно, даже пресса, — в настоящий момент этот риск был слишком велик. И Бен быстро признал, что от него мертвого сейчас больше толку, чем от живого. Прежде всего для его семьи.

— Я звоню, чтобы окончательно попрощаться, — сказал он Арецу.

Она была единственным человеком, кто не удивит рассказами, что говорила с мертвым. Ее лечащий врач думал, что ей звонит хороший друг детства. Психиатр даже считал полезным, что она общается с кем-то, кто знает про школьную травлю.