Ночь волчицы

Все произошло в мгновение ока. Он почти добежал. Оставалось три-четыре шага. Все случилось так быстро, что он не понял, что услышал раньше — голос Эрвана или свист стрелы.

— Ложись!

Голос магистража звенел у него в голове, будто во сне. Друид бросился наземь. Он едва успел заметить наконечник стрелы, летящей ему в лоб.

Он растянулся на влажной мостовой и откатился в сторону. В глазах потемнело. Наступила полная темнота. Но только на миг. Или на целую вечность.

Он открыл глаза. Увидел лицо склонившегося над ним магистража. Эрван подхватил его под мышки и оттащил в укрытие.

— Как ты?

Фингин с трудом выпрямился. Провел ладонью по своему гладкому черепу. Пальцы коснулись чего-то липкого.

— Это ничего, — успокоил его Эрван, — стрела тебя только слегка задела. Но зачем ты побежал через площадь? Совсем спятил!

Друид проглотил слюну. Потом глубоко вздохнул:

— Я был уверен, что добегу.

Магистраж покачал головой.

— Что с Кейтлин? — спросил друид.

— Она где-то здесь, с Мьолльном.

Фингин оглянулся. Большинство солдат отступили с площади и, как и они, укрылись на соседних улицах. Остальные погибли у стен замка.

— Что произошло? — морщась от боли, спросил Фингин. — План не сработал?

Эрван сжал кулаки. Он не отрываясь смотрел на площадь с грудой мертвецов.

— Сработал, но не надолго. Они быстро оправились от замешательства. Наши первые солдаты сумели ворваться в ворота. Но Воинам Огня удалось их закрыть. Теперь они там наверняка все погибли… А мы здесь ничем не можем помочь. Они все опять заперли. У нас ничего нет, чтобы пойти на приступ. Ни баллисты, ни тарана, ни дозорной вышки — ничего. Мы погибли, Фингин.

Каждый год, как водится, в середине осени Альваро Бизаньи приглашал бродячих артистов в главный театр Фарфанаро. Жители Бизани любили эту традицию, а знать могла заняться своей любимой игрой — десенцой. Женщины являлись пощеголять нарядами, мужчины — похвастаться красотою жен, а простой люд — стоя полюбоваться с балконов не только спектаклем, но и разодетой публикой.

В первый вечер выступление странствующих актеров открылось спектаклем по одной из самых знаменитых в Гаэлии пьес — «Испытание», шедевром барда О'Ханлона. Запрет на письменность, наложенный друидами с незапамятных времен, ограничивал число пьес в репертуарах артистов острова, потому что тексты передавались только из уст в уста и распространялись с трудом. Поэтому о пьесе больше судили по представлениям, и зрители горячо спорили, сравнивая разные постановки.

Как большинство людей своего сословия, граф знал пьесу наизусть, но он был обязан присутствовать на премьере, чтобы побудить бизанийцев прийти в театр. Содержание театра дорого обходилось городу, и объявление о том, что прибудет граф, было совсем не лишним. Вельможи обязаны были явиться, а простой народ был рад поглядеть на такое количество знати!

Альваро Бизаньи, одетый в один из своих самых экстравагантных костюмов, занял место в роскошной ложе, нависавшей над сценой, в сопровождении судьи Стефано и нескольких слуг. Опершись на свою трость в тени авансцены, он с интересом смотрел спектакль. Конечно, было досадно, что актеры не нашли менее известной пьесы — у того же барда были и другие занятные произведения, которые почти никогда не играли, — и все же его приятно порадовала трактовка пьесы бродячими артистами, в конце первого акта он аплодировал стоя, а его примеру последовал весь зал.

— Это восхитительно! — обратился он к судье, который только молча улыбнулся в ответ.

Настало время антракта — кульминация вечера для большинства вельмож. Можно выпить бокал вина с графом или поделиться первым впечатлением от спектакля с другими зрителями.

Бизаньи прошелся по первому этажу, чтобы поприветствовать знакомых и поздравить хозяина театра.

— Восхитительно! — повторил он, обнимая старика. — Просто восхитительно!

Тот сделал реверанс согласно этикету десенцы, и все столпившиеся вокруг бурно зааплодировали.

Через некоторое время колокол возвестил о скором окончании перерыва. С трудом поднимаясь по мраморным ступеням широкой лестницы и опираясь на трость, Альваро Бизаньи вернулся в ложу вместе с судьей.

Когда все расселись, в зале погас свет. Большой красный занавес открылся. На фоне новых декораций появились актеры. Но когда началась первая сцена, граф услышал сзади шум в ложе. Нахмурившись, он обернулся, думая, что это его слуга, но вместо этого увидел мрачный силуэт какого-то человека с кинжалом в руке. Граф подскочил и дрожащими руками попытался ухватиться за подлокотники.

Он повернул голову, чтобы понять, видел ли этого человека судья Стефано. Но тот лежал неподвижно с перерезанным горлом.

Придя в себя, Бизаньи попытался кричать, но незнакомец не дал ему этого сделать, обхватил сзади и закрыл рот ладонью. Бизаньи стал в ужасе вырываться, но у него не было ни сил, ни ловкости, чтобы как следует сопротивляться.