Ночь Волка

— Как же вы ночуете в лесу, не страшно? — спросила Галя.

— Страх — это атавизм, — ответил Костин, — надо избавляться от пещерного человека в себе. Я люблю целомудренную природу, девственные леса. Мой любимый писатель Джеймс Кервуд, знаете такого?

— Знаем, знаем, — сказал Шилов, — про медведя с собакой.

— Точно, — обрадовался Костин, — этот роман называется "Бродяги Севера"

После недолгой паузы он спросил смущаясь.

— Где тут у вас туалет?

— За домом, — объяснила Галя, — выйдете и направо за забор.

Костин поднялся и сказав:

— Я щас, — вышел из комнаты.

— Интересно, как там наш зайчик? — задумчиво произнес Шилов.

— Зайчик не наш, а его, — поправила Галя.

— Пусть Марат рассудит, — потребовал Шилов.

— Когда я жил в коммуналке, — сказал Марат, — у меня долго не было холодильника. Деньги-то у меня были на холодильник; но во-первых, холодильников не было в магазинах, вернее они были, но продавались по талонам, а во-вторых, в моей комнате было всего десять квадратных метров, а места общего пользования в квартире, я имею ввиду не туалет, куда пошел наш гость, а кухню, коридор, все уже были заставлены. Так вот, я свое пиво клал в холодильник, к соседке, а ее мужик частенько его выпивал, а когда я пытался ему объяснить, что это мое пиво, он мне говорил: "Знаешь, Марат, пиво-то может и твое, но холодильник-то мой".

— Как хотите, но в этом есть логика, — сказал Шилов.

Хлопнула входная дверь, послышался топот в сенях. Вошедший охотник сбивал снег с сапог.

— Как крутит, как крутит, — сказал он, входя в комнату, — ветер, да еще мороз. А у вас машина я смотрю.

— Машина, — ответил Марат, — мать ее, только она не заводится, аккумулятор сел.

— Зайцем пахнет, — плотоядно сказал Костин.

— Правильней будет сказать, — что пахнет зайчатиной.

Марат смерил взглядом приблудного охотника, и задержался на его спортивных штанах из дешевой бумазейной ткани, пузырившихся на коленях. Марат вдруг вспомнил, как в школе, на уроках физкультуры, он носил точно такое же трико, жутко стесняясь при этом, потому что все остальные, исключая одного детдомовского мальчика, были одеты в спортивные синтетические костюмы, облегающие тело.

— Как-то вы легко одеты для зимней охоты, — произнес Марат.

Костин, сердечно улыбаясь, развел руками.

— Ну, уж как есть.

Шилов, словно подыгрывая Марату, заметил:

— Что-то волки перестали выть.

Это замечание вдруг тяжело повисло в воздухе, не вызвав ни у кого улыбки, и Шилов желая исправить оплошность, добавил:

— Знаете, анекдот про Насреддина, как он пришел на свадьбу в старом платье, и его не пустили. Он пошел домой, одел лучший свой халат и когда вернулся, его усадили на почетное место. Когда перед ним поставили плов. Насреддин стал тыкать в блюдо рукав своего халата, приговаривая, — кушай халат, кушай.

Вызвав смех, довольный Шилов, продолжил:

— До того, как вы здесь появились, товарищ Костин, у нас здесь происходил конкурс рассказчиков, навроде Декамерона; слышали о таком произведении.

— Ну, как же, — осклабился охотник, «Декамерон», — это единственное, что я признаю в литературе кроме Стругацких, там же все друг другу изменяют; особенно я запомнил, как жена заставила мужа залезть в бочку чистить ее изнутри, а в это время любовник пристроился к ней сзади и тово.

— А как же Кервуд, — напомнил Шилов.

— Ну, не считая Кервуда конечно. Но Стругацкие, — это вообще вешь — единственное стоящее в русской литературе, а вообще я председатель партии "стругацкистов".

— Есть такая партия? — удивился Марат.

— Есть.

— И много членов?

— Пока я один, хотите, вас запишу? — предложил Костин.

Все единодушно отказались.

— Декамерон — не потому что там все тово, — неприязненно сказал Марат, — а потому, что они все время рассказывают. До того, как вы здесь появились, я рассказывал историю о том, как христианин ради девушки принял ислам.

— Да ты что, ради бабы стал чучмеком?

— Именно, — подтвердил Шилов, — но насчет чучмеков, я бы предостерег. Марат может вспылить, потому что он по прадедушке, — даже страшно сказать, чеченец, да и во мне есть изрядная толика татарской крови. Да и вообще, Россия течет через Кызыл-Орду. В каждом есть мусульманин.

— Во мне нету ничего мусульманского, — категорично заявил Костин.

— А если в русском нет мусульманина, то значит, в нем дремлет чухонец, что еще хуже.

— А что такого ты в себе чувствуешь мусульманского? — хитро спросил Костин.

— Как, что? — возмутился Шилов, — а гарем, какой русский не любит гарем? Кто от него откажется?

— Прежде чем получить гарем, ты должен будешь сделать обрезание, — заявил Костин.

— Ну и что, евреев тоже обрезают, посмотри, они весь мир заполонили, а потом, там не все обрезают, а только часть. Кстати анекдот в масть: женщина переспала с евреем, а утром говорит: "Я, конечно, слышала, что их обрезают, но чтобы настолько!!!"

Пунцовая Галя поднялась, пошла на кухню, и оттуда через некоторое время крикнула.

— Кажется готово, будите Веронику.

Шилов посмотрел на Марата, тот пожал плечами. Шилов сказал:

— Может, не будем будить Веронику, пусть спит девственница, а то зайчонок маленький, на всех не хватит.

Марат сказал: