Ночь Волка

Деревня Зябликово находится в глухом лесу на Смоленщине, таком глухом, что осенью и весной проехать туда можно только на тракторе, и состоит из полутора десятков заброшенных и почерневших от времени домов. Зимой здесь никто не живет, летом наезжают любители ягод и грибов, которыми изобилуют здешние места, также летом здесь открывается дачный сезон. Родственники тех, кто когда-то поставил эти избы, приезжают сюда с детьми и живут здесь все лето. Но это только летом. Все остальное время года, по деревне свободно бегают дикие звери. А ведь когда-то, по словам Гали, уроженки этих мест, здесь были две школы и почта. Сама деревня находится у небольшого пруда на лесной проплешине, в шестнадцати километрах от асфальтовых дорог и ближайшего населенного пункта. Наши герои приехали сюда на охоту. По дороге подстрелили, попавшего в свет фар зайца, этим их охотничьи трофеи и ограничились. Два дня ходили по заснеженному лесу, проваливаясь по пояс и паля из четырех стволов в белый свет, как в копеечку.

Возвращались взмокшие и усталые, ели заячье рагу, пили водку, и отдыхали.

Иначе говоря, вкушали все прелести национальной охоты.

Прежде, чем вернуться в дом, Марат бросил взгляд на машину; Стекла белой «Нивы» изнутри заиндевели от мороза, и Марат подумал, что надо было вечером завести машину и прогреть двигатель. Он хотел подойти к ней, но потом передумал и вошел в дом.

Вместе с Маратом в комнату ворвалось облако морозного воздуха. В тепле Марат почувствовал, что у него щиплет подбородок и мочки ушей. Побагровевший от выпитой водки нос, на мороз не реагировал.

— Холодно, однако, — сказал Марат, потирая подбородок.

— Может чаю налить? — отозвалась из кухни Галя.

— Чай не водка, — подал голос Шилов, — много не выпьешь.

— Тебя никто не спрашивает, — огрызнулась Галя.

— Какой чай? — не унимался Шилов, — завтракать пора.

Марат заглянул на кухню. Галя, держа ухват, волокла из печи огромную чугунную сковороду.

— Картошки нажарила вам на завтрак, — пояснила Галя. Марат, ты умыться, наверное, хочешь, проходи.

Марат прошел за печь к рукомойнику, позвякал алюминиевым соском, поплескал себе в лицо водой.

— Вероника спит? — спросила Галя.

— Спит, — ответил Марат. Вытер лицо полотенцем и пошел в комнату собирать рюкзак.

На завтрак Галя подала жаренную с луком картошку и остатки заячьего рагу. Шилов принес и поставил на стол бутылку "Кубанской".

— Шилов, — возмущенно сказала Галя, но этим ограничилась. Шилов быстро открутил пробку, налил себе и вопросительно посмотрел на Марата. Тот покачал головой:

— Издеваешься, мне же ехать?

Шилов тяжело вздохнул, развел руками и красиво выпил: метко подцепил скользкий гриб, затем вонзил вилку в кусок жаркого и воскликнул:

— Марат, вот Вы, как хотите, но этот заяц напоминает мне курицу, которую подарили Насреддину.

— Шилов, — улыбаясь, сказал Марат, — я никак не могу отметить ту грань, после которой ты переходишь на вы; кажется, это происходит после второго стакана.

— Обижаете, начальник, после третьего.

— Ага, Шилов, вот я и вывела тебя на чистую воду. Значит ты, с утра уже три стакана выпил.

— Молчи, женщина, — грозно сказал Шилов.

— Значит, приходит к Насреддину, человек и говорит: "Уважаемый Ходжа! Давно наслышан о твоем уме. Я из деревни Сучье Вымя, прими от меня в дар, в знак признательности эту курицу, и протягивает курицу…

— А Вероника спит? — перебивая Шилова, вновь спросила Галя.

— Спит, — ответил Марат, — она, если ее не будить может спать вечность. Просто Пушкин какой-то, я имею в виду спящую красавицу.

— Так надо же разбудить, пусть позавтракает, мы же поедем после завтрака.

— Не надо ее будить, пусть голодной едет, а может, оставим ее здесь, как медведя в берлоге. Дом будет охранять, а весной на вальдшнепа приедем и заберем ее.

Занавеска тут же отдернулась, словно стоящая за ней ожидала этих слов и в проеме показалась одетая и причесанная Вероника.

— Доброе утро, господа.

Автор в музыке профан, из терминов знает только слово тембр; так вот этот самый тембр ее голоса был столь прекрасен, что красоту его (голоса) не могла испортить даже легкая утренняя хрипотца.

Марат кивнул. Галя сердечно ответила на приветствие. Шилов же подскочил к девушке, поцеловал ей руку и стал говорить ей длинный и запутанный комплимент, который начал словами: "Сударыня, вы прекрасны: всякий раз, когда вы выходите из спальни, у меня останавливается дыхание от восторга, потому что ваша красота-… Шилов запнулся, сбился, стал бубнить, что-то про женщин вообще и закончил свое приветствие фразой, напоминающей выражение известного философа, — … Две вещи, сударыня, вот уже второй день, наполняют меня восторгом — утренние сто грамм и ваше появление из спальни".

Вероника внимательно все выслушала, улыбнулась и отправилась умываться. Шилов сел за стол, налил себе водки, тяжело вздохнул, и спросил у Марата:

— Слушай, почему тебя так любят молодые девушки? — И не дожидаясь ответа, продолжил — …его любили женщины, — врачи, домохозяйки и даже одна женщина зубной техник.

Вместо Марата ответила Галя. Она сказала: