Ночь воплощенных желаний (СИ)

Довольная облизывающаяся моська Дианы показалась из-за плеча, ее губы поймали мои, делясь соленым вкусом Димы. Она взяла меня за руку и потянула к своим потаенным складкам, направляя, показывая, как ей нравится. Заведенная, раскрасневшаяся, она тихо постанывала от наслаждения. В тусклом свете бра капельки пота бисером блестели на ее коже, алые от покусываний губы распухли и соблазнительно раскрылись, а длинные рыжие локоны растрепались, придавая Динь порочно-бесшабашный вид. Ее пламенная, не знающая ограничений и запретов, натура проявлялась всегда и во всем, и я слегка завидовала этой способности открыто выражать себя, поскольку для меня это было недоступно.

Даже сейчас, бросаясь в омут с головой, я не раскрывалась полностью. Мое тело реагировало на ласки, мысли блуждали в прострации, но какой-то кусочек все равно оставался отстраненным, анализируя, исследуя, оценивая. И только руки и губы Димы заставляли забывать обо всем, как сейчас, когда он, приподняв меня за талию, устроился между ног. Он еще ничего не сделал, просто смотрел, но даже этого взгляда хватило, чтобы почувствовать себя уязвимой, ранимой, беспомощной. И не напрасно. Дима дождался, когда мое тело начнет подрагивать от нервного предвкушения и впился губами, жестко, властно, сильно, контрастируя с легкими как крылья бабочки прикосновеньями Динь. Завлекая, нагнетая, усиливая волны возбуждения, они заставили меня раскрыться, раскрепоститься полностью...

Длинная ночь перешла в утро, пропитанное ароматом секса. Море ласк не оставило ни единого кусочка кожи обделенным воспоминанием. Океан удовольствия, омывший нас, выкинул утомленные тела на развороченный диван. Мы провалились в сон, не замечая сбившихся в неудобные комки простыней, а может слишком обессиленные, чтобы обращать на это внимание.

Даже если бы от этого зависела моя жизнь, я не смогла бы открыть глаза и пошевелиться, и все же не могла полностью отрешиться от ощущения тяжести Диминой руки, крепко прижимающей к себе мое тело. Сон, сморивший меня, воплотил в фантазии то, что я жаждала и не получила этой ночью… его.. одного… полностью и без ограничений, заполняющего меня собой…

***

Я купалась в волнах своей фантазии, какой-то частичкой уже понимая, что это всего лишь сон. Мне не хотелось просыпаться, и я цеплялась за него, отказываясь открывать глаза.

И все же легкое как перышко, но настойчивое прикосновение к щеке, заставило лениво приоткрыть один глаз. На меня смотрела улыбающаяся бодрая мордашка Динь.

И чего, скажите на милость, людям не спится в такую рань?

Сквозь густые кроны деревьев в незашторенные распахнутые окна пробивалось рассветное солнце, своими яркими лучами создавая золотой нимб вокруг ее волос. Спросонья, я не сразу поняла, что беззвучно шепчут ее губы. Сознание все еще хваталось за обрывки сна, не желая впускать реальность.

Но постепенно значение, все же пробилось внутрь, вызывая в ответ улыбку.

- Спасибо, - просто и открыто, как всегда у Динь.

Ее пальцы переместились с щеки на губы, впитывая мой безмолвный ответ, а затем прикоснувшись к своему рту, она послала воздушный поцелуй и убежала.

Свежий еще не пропитанный жаром ветерок холодил тело, тесно прижимающееся к источнику тепла. Сообразив, что полулежу на Диме, обнимая его, как подушку, я осторожно подняла голову вверх. Мужчина крепко спал. Я успокоилась и, потихоньку убрав с него ногу, вывернулась на другой бок, смеживая веки с твердым намерением досмотреть свой сон до конца. Дверь тихонько скрипнула и закрылась за Динь, оставляя нас одних, но я не придала этому значения, восстанавливая в памяти последние красочные кусочки.

Но будто в насмешку они просачивались, не желая оставаться, поскольку согретое сонное тело протестовало, против бодрящей прохлады, и интуитивно тянулось к манящему теплу. Вдвойне заманчивому, поскольку стремилась я восстановить во сне то, на что не решалась в реальности. Немного поерзав, не размыкая глаз, мне, наконец, удалось найти удобное положение и уснуть.

Мне грезилось, как пальцы мужчины любовно перебирают мои разметавшиеся локоны, нежно гладят спину, заставляя тело выгибаться от томного удовольствия неспешной ласки, добровольно раскрыться навстречу его рукам, предлагая и отдавая себя. Я не видела его лица, поскольку он находился сзади, но каждой клеточкой тянулась к нему, запутавшаяся в чувственной паутине, сотканной его невесомыми прикосновениями. Это был он, и не он в тоже время. Мужчина из моего сна был нежен, заботлив и в чем-то несмел, каждым движением, будто спрашивая разрешения на продолжение, что так разительно отличалось от агрессивной атаки реального.

Его руки, без усилий разомкнув мои подрагивающие от возбуждения ноги, порхали по клитору. Пальцы воровато ныряли за соком вглубь и легонько размазывали по складкам, облегчая скольжение, заставляя меня парить в невесомой неге предвкушения, которое нарастая, отдавалось возбужденной дрожью в теле.