Ночь восставших мертвецов

— Какое — домой? — От бессилия Илька стукнул кулаком по затертому кафелю пола. — А мы сейчас где находимся? В метро, что ли?

Квасников засопел, отступая в прихожую.

— Его надо найти! — Илька вскочил и опять ворвался в квартиру. — Его надо вернуть! Он же не виноват! Он же ничего не сделал!

На его пути попался глупо улыбающийся манекен.

— Слышишь? — Под руками Шагунова затрещала непрочная ткань пиджака. — Найди его!

Манекен пару раз моргнул, хлопнул себя ладонью по карману, но с места не сдвинулся.

— Ты меня слышишь? — завопил Илька и вдруг отпрыгнул назад. — Ты не можешь это сделать?

Смотреть на Шагунова в этот момент было страшно. Он резко побледнел, волосы его стояли дыбом, в глазах застыло отчаяние.

Манекен переступил с ноги на ногу, щелкнув подставкой.

— Ты ему команду неправильно даешь, — прошептал Сашка. — Видишь, не понимает он тебя.

— Не понимает? — Илька схватился за голову. — Не понимает…

Он метнулся к полкам, потянул на себя корешок толстенной книги.

— Вот, читай!

«Толковый словарь русского языка. С.И. Ожегов»

Манекен покрутил энциклопедию в руках.

— Прочтешь все, от начала до конца. Понял? — В эту секунду Илька был похож на сумасшедшего. — За сколько управишься?

Манекен повел головой и пошел к окну. Здесь он встал и открыл первую страницу.

— Офигеть, — присвистнул Сашка. — Это же он месяц читать будет.

Зашуршала переворачиваемая страница.

— Часа за два осилит, — прикинул Илька, глядя на своего подопечного нехорошим взглядом.

— Абажур, — механически произнес манекен, не отрываясь от своего занятия. — Абориген, абонент.

— Ага, — кивнул Илька. — Абзац.

— Слушай, зачем ему весь этот мусор? — Сашка стороной обошел увлеченно перелистывающего страницы новоиспеченного поклонника Ожегова. — Ему вполне хватило бы десятка слов. А то еще начнет болтать, потом не остановишь.

— Бирка, бирюза, бирюк. — Перевернулась страница. — Биллион. — Манекен на секунду поднял голову. — Битком, битум, бить.

Квасников страдальчески закатил глаза.

— Ерунда. — Шагунов нервно пробежался от дивана к серванту. — Главное, чтобы он нас понял и сделал то, что нужно.

Под ногой у Ильки хрустнула пластмасса.

— Как же они нас нашли? — Он опустился на ковер, перебрал пальцами острые осколки. — Этот дед просто преследует нас.

Шагунов взял в руки игрушечную голову. Открылись и закрылись кукольные глаза.

— После школы Мертвец ее собрал… — Илька попытался в расколотое туловище вставить руку. — Но собирал не руками. Она сама собралась. — Он посмотрел линию разлома. — Иначе как все эти части держались друг с другом? Не на клей же он их сажал?

Шагунов отбросил от себя осколки и резко поднялся.

— Ты что задумал? — Сашка испуганно посмотрел на приятеля. Таким возбужденным, с тяжелым нехорошим взглядом он его еще не видел. — Слышь, брось все это. Давай выкинем куклу куда подальше.

— Не выкинем, — отрезал Илька, подходя к манекену.

— Впечатлительный, впечатлять, впивать…

— Я верну. — Шагунов протянул руку к пиджаку.

Манекен машинально ударил по карману. Его белое пластмассовое лицо ничего не выражало.

— Не бойся. — Илька осторожно коснулся пиджака.

— Бойся? — голос манекена оставался бесстрастным.

Илька запустил руку в карман и тут же вынул кусок пергамента.

Книга упала на пол. Манекен стал крениться вперед, и если бы Сашка его не подхватил, оказался бы рядом с томом Ожегова.

— Да что ж я тебя весь день таскаю, — взвыл Квасников, пытаясь придать манекену вертикальное положение. — Вот свалился на мою голову.

Шагунов бешеными глазами смотрел на кусочек пергамента.

— Представляешь, если его разорвать хотя бы на десять кусочков? — зашептал он. Илькин голос Сашке показался чужим и незнакомым. — Или на двадцать. Если очень осторожно, то может получиться. Двадцать бойцов, преданных нам. Армия, способная выполнить любой приказ. Деревянные солдаты Урфина Джюса.

— Эй, а ну, брось, — нахмурился Квасников, отпуская неустойчивый манекен. — Дай сюда эту штуку.

Илька отпрыгнул в сторону и спрятал пергамент за спину.

— Совсем сбрендил со своими чудесами! — Сашке надоела вся эта беготня, ужасы и покойники. Он вдруг страшно захотел послать все к черту и уйти, хлопнув дверью. — А ну, отдай сейчас же эту половую тряпку, я ее сожгу!

— Нет! — Илька попятился к двери. — Мы оживим куклу и обменяем ее на Сидорова.

— Ничего с твоим Сидоровым не будет. — Квасников потихоньку стал накаляться. — Вернется он как миленький. Жрать захочет, придет. И вот увидишь — нам есть не предложит. Потому что он сволочь. И ты такой же, как он, думаешь только о себе! Вон, кукол оживляешь! — Сашка пнул лежащие на полу осколки. — По потолку бегаешь! А мне надоело носиться за вами и просыпаться на кладбище. Слышишь? Надоело. И всего бояться. Понял? Зачем я с таким неудачником, как ты, связался? Знал же, что ничего не выйдет. Лучше бы в футбол играл. Отдай сейчас же этот чертов пергамент.

Сашка прыгнул вперед. Илька выбежал в коридор. Теперь он пытался руками разорвать небольшой лоскуток на две части. Но то, что так легко удалось Ивану Ивановичу Иванову, у Шагунова не получалось. Пергамент мялся, скручивался, но не рвался.