Ночь времени. Легенды луны о выборе, долге и любви

— Да, это так, — согласилась Арис, — поэтому могуществом нужно пользоваться очень осторожно, чтобы никому не навредить. Если применить эту мощь во зло, то все возвратится в трехкратном размере к тому, кто нарушил законы мира. Поэтому я так переживаю, насколько имею право вмешиваться в жизнь Тайры и Мадрука!

— По-моему, ты получила разрешение у мира, видимо, эта ситуация всем необходима. Я видела, как каждую из нас окружал столб белого света, а когда эти столбы соединились, было ощущение, что внутри развернулась огромная радужная воронка, устремленная прямо к Луне. Арис, а что ты увидела в центре круга?

— Хортица, от тебя ничего не скроешь! — засмеялась Арис. — Увидела два переплетенных кольца как символ нашего союза с Мадруком.

— О, ты можешь вышить на платке эти два кольца, разделив вышивку на сорок стежков, и, каждый день делая один стежок, представлять вас вместе, — тут же предложила Хортица. — Стежок закрепляет твое желание в реальности. Важно, чтобы тебе хватило одной нитки на всю вышивку. Сорок дней ты будешь делать свой подарок, который станет также оберегом для твоего любимого. Но можешь оставить его и у себя. Вообще, у нас этот день считался днем вдохновения и творчества! Можно начинать воплощать то, что давно хотелось сделать, начинать что-то создавать. Это может быть вышивка, картина, украшение — неважно что, главное, чтобы ты вложила туда свою энергию, свое желание быть рядом с человеком, силу своей любви, и это было чем-то материальным! Когда ты не просто мечтаешь, а что-то создаешь, желание обретает силу реализации, начинает также воплощаться и в реальности, а не только в твоих мечтах.

— Хортица, все-таки ты придумала, чем меня занять, чтобы я особо не тосковала по Мадруку. Пойду искать ткань, нитки и иглу. — И Арис сделала несколько шагов в сторону покоев, как вдруг, что-то вспомнив, остановилась. — Да, пока мы делали круг, у меня начались месячные, и я даже не знаю, радоваться этому или огорчаться.

Глава VI

22-й день Луны (июнь)

Время посвящения в тайные знания.

Послание 22-го лунного дня.

Вся мудрость мира скрыта между строк. Читайте не то, что написано, а то, что заложено.

Арис сидела на скамье и размышляла, глядя на золотую пластину, лежащую около нее, и вертя в руках колоду лунных карт, вырезанных из кусочков выдубленной кожи священного белого быка.

— Арис, ты почему такая задумчивая?

Услышав голос Хортицы, она вздрогнула.

— Пытаюсь понять, что мне делать и как лучше поступить.

— А что произошло?

— Я получила приглашение на празднование дня рождения сына Мадрука. — И Арис показала Хортице золотую пластину, на которой было выгравировано приглашение.

— Ух ты! — вырвалось у Хортицы. — Наверное, стоит целое состояние.

— Да, все-таки день рождения наследника. Представляешь, ему уже полгода! И в честь этого будет устроен грандиозный пир.

— Неужели тебе не хочется увидеть Мадрука? — Хортица с тревогой наблюдала за Арис.

— Безумно хочется, тем более что я почти закончила вышивать ему платок, но я боюсь встретиться с Тайрой, взглянуть ей в глаза, я боюсь увидеть малыша! — Арис вздохнула. — Я боюсь, что иллюзия нашей любви разрушится, когда я увижу реальность. Иногда мне кажется, что Мадрук играет со мной, а иногда — что он на самом деле любит меня.

— Помни, ты всегда можешь уйти из этой ситуации, когда почувствуешь, что тебе не справиться, что тебе что-то не пережить.

— Может, ты и права! Я всегда могу развернуться и уйти, даже если я от этого умру! Но я никак не могу понять, нужно ли мне уйти или идти дальше в любовь. Умом я понимаю, что мне было проще и легче выкинуть эту любовь из сердца, отказаться от Мадрука и жить той жизнью, которой я жила, но что-то не позволяет мне, словно я что-то еще должна для себя прояснить. Вот я и пытаюсь найти ответы с помощью лунных карт. Сегодня самый подходящий день, чтобы понять, что происходит и что делать дальше.

— А какой сегодня лунный день?

— Двадцать второй. День посвящения в тайные знания, день гаданий с помощью символов и изображений и день понимания сути происходящего, — ответила Арис.

— Я всегда считала, что гадать — плохо! — помрачнела Хортица.