Ночь времени. Легенды луны о выборе, долге и любви

Рядом с супругой правителя шла юная Десма, любопытствующая и немного воинственная. Девушку саму иногда пугала та сила, которую она в себе ощущала. Это была не мягкая обволакивающая женская энергия, но жесткая мужская агрессия. Она конкурировала с мужчинами, но при этом сражалась за их внимание и страсть. Но обиды на мужчин и на жизнь, спрятанные глубоко в сердце, иногда прорывались и уничтожали все хорошее. Мужчины брали ее, наслаждаясь, и покидали, не даря заботы, нежности и любви. Десма заметила, как взгляд советника Илии смягчался, когда он наблюдал за мягкой кошачьей грацией Арис. На нее никто так никогда не смотрел, и это злило девушку и одновременно захватывало желанием понять, что делало жрицу такой притягательной. Тайра тоже была хрупкой, как и Арис, но мужчины смотрели сквозь нее. Голос Арис, низкий и глубокий, прервал размышления Десмы.

— Сегодня мы будем соединяться со стихией Земли, наполняясь ее силой и способностью давать жизнь. Тайра, я принесла твой керамический шар, который вобрал все страхи. Тебе нужно разбить его и затем выбрать три вида камней! Обычно мы выбираем те камни, в чьей силе нуждаемся в данный момент.

Тайра подошла к стеклянным вазам и молча протянула Арис фиолетовые аметисты, золотистые топазы и четыре изумруда.

— Теперь тебе надо выложить ромб из одного вида камней, крест — из другого и четыре камня положить в каждый сектор. — Жрица протянула Тайре ткань, пропитанную клейким раствором. — Важно сделать это самой, чтобы вложить силу своего намерения, своего желания родить ребенка в эти камни, и тогда они смогут, усилив желание, наделить тебя плодовитостью.

Тайра углубилась в творчество, а Арис стала обходить по кругу алтарь. Сделав девять медленных кругов, она увидела, что узор из камней уже создан. Золотистые топазы были разделены крестом из фиолетовых аметистов на четыре ромба, в центре каждого переливался нежным зеленым цветом изумруд. Жрица попросила Тайру лечь на ложе и положила ткань с узором на ее живот.

— Постарайся расслабиться и представить все, о чем я буду говорить, — попросила Арис.

— Ты закрываешь глаза, делаешь вдох и на выдохе представляешь себя лежащей на теплой земле. Солнце греет тебя своими лучами, стрекочут кузнечики, ты чувствуешь запах чернозема. Все твое тело расслабляется, и ты словно погружаешься в уютную негу земли. Ты погружаешься все глубже и глубже и чувствуешь, что твое тело распадается на миллионы частиц, которые становятся частицами земли. Ты — Земля, дающая жизнь. Ты питаешь, оберегаешь, укутываешь заботой и теплом.

В тебе пульсирует сама жизнь. Семечко становится ростком, личинка становится маленьким муравьишкой, в тебе пульсирует сама жизнь, дающая всходы и приносящая урожай, в тебе пульсирует сама жизнь, несущая плоды. Обратись к Земле:

Великая Земля,
Даруй мне силу пробуждения и силу рождения,
Надели полнотой, дающей всходы, несущей плоды,
Убери все невзгоды,
Освети путь из тьмы,
Подари мне дитя.

Голос Арис заполнял все пространство храма, вибрируя и отражаясь от стен. Казалось, что это уже говорила не хрупкая женщина, а сама земля.

Жрица смолкла и посмотрела на Тайру. Щеки женщины порозовели, в ней появилась пульсация жизни, и Арис могла это почувствовать. Она помогла жене правителя сойти с ложа и ощутила сильное присутствие Десмы. Девушка сидела, закрыв глаза, прямо на теплом полу храма и, раскачиваясь, напевала какие-то мотивы.

— Я молюсь своим богам, — почувствовав, что на нее смотрят, огрызнулась она.

— Богиня Луны не любит, когда в ее храме молятся другим богам, — мягко предупредила Арис. Она чувствовала, что что-то раздирает Десму изнутри, но пока не могла понять, с чем это связано.

— Я это учту! — поднимаясь с пола и вставая за Тайрой, сквозь зубы процедила Десма.

— Тайра, тебе нужно поспать, а вечером будут пиршество и танцы. Когда женщина танцует в полнолуние, в семнадцатый лунный день, она предстает перед мужчиной в новом образе. В нем вспыхивает угаснувший интерес и желание познать эту женщину. В нем пробуждается страсть.

— Я буду танцевать одна и перед всеми? — запаниковала Тайра.

— Нет, будут танцевать жрицы храма, я и…

— Я тоже буду танцевать, — перебила ее Десма.