Ночь всех мертвецов

— Гент — приехали, дружок, — проговорила она в свободной разговорной манере на том английском, в котором слышится намек, что это не родной язык говорящего.

— Гент, — повторил Этан Ринг. — И что в Генте?

— Секретариат по безопасности Европейского сообщества.

— Не слишком ли это круто для облавы на наркоманов?

Слепая женщина улыбнулась и вынула из ящика стола компьютерный диск мега-плотности. От него слабо, но отчетливо пахло растворителем.

— Дерьмо! — В голове, словно элементарные частицы, заметались мысли. — Вы вломились в мою квартиру! В мой дом...

— Он попал под нашу юрисдикцию, когда полиция восстановила данные с жесткого диска, с которым работал ваш друг перед... э... несчастным случаем? Полицейский эксперт уже вышел из палаты интенсивной терапии, но сможет ли он когда-нибудь полностью восстановить свои двигательные функции — вопрос сомнительный.

Ночной кошмар. Некто продал ему что-то в мужском туалете, и сейчас он проснется на полу в своем или чужом доме с разламывающейся головой...

— Должна сказать, что вы меня слегка разочаровали, мистер Ринг. Я ожидала большего от изобретателя этих...

— Фракторов. Мадам, кто вы такая?

Слепая женщина улыбнулась скупой улыбкой человека, который не знает, как много отразится на его лице.

— Мы представляем Отдел исследований и разработок Секретариата по безопасности Европейского сообщества. Наше поле деятельности — психотехника.

— Фракторы.

— Именно, мистер Ринг. Из записных книжек господина Кранича мы знаем, что на этом диске существует более сотни фракторов, как вы их называете. Это — психогенное оружие такой мощности и такого уровня, что наши текущие проекты выглядят не изощреннее масок для Хеллоуина или мелкой брани на улицах.

— Вы обыскали комнату Маркуса? Вы рылись в его вещах?

— Мистер Ринг, работая с нами, вам придется стать чуть менее щепетильным.

— Что-то я не помню, что нанимался на работу.

— У вас невелик выбор: или — или. В первом случае вы возвращаетесь в университет. Оканчиваете курс. Получаете диплом. Сохраняете компьютер. Сохраняете программу с фракторами. У вас остались пароли. Сохраните их. Мы предоставим вам работу в Европейском PR-бюро, платим вам, оберегаем и защищаем вас. За это вы должны будете применять фракторы, когда нам потребуется. Не часто. Может быть, никогда. Второй вариант таков. Попробуйте спрятаться от белых американцев, левых пацифистов, панисламистов, ну и прочих в том же духе. Честно говоря, я не думаю, чтобы они стали тратить время на подобную дискуссию. Скажите мне, как долго, на ваш взгляд, вы способны смотреть, как вашу девушку — как ее там? — Лука Касиприадин? — это что, армянское имя или грузинское? — как долго вы способны смотреть, как ее насилуют псы? Два часа? Четыре часа? Может быть, восемь? А когда они получат, что хотят, вы, я думаю, обнаружите, что они тотчас забудут обо всех джентльменских соглашениях, которые с вами заключили. Пуля в левый глаз — это текущая практика — modus d'emploi — Корпораций охраны PRCPS.

— Вы не запугаете меня, — произнес он слова, вечно используемые теми, кто очень, очень напуган.

Слепая женщина положила на стол рядом с сефирот-диском сотовый телефон.

— Позвоните ей. Луке Касиприадин. Сейчас время завтрака. Она ведь не любит рано вставать. Я не представляю, почему она каждое утро давится своей кашей, хотя в кафетерии Школы пекут чудесные круассаны. Наверное, скрашивает ее калифорнийскими цукатами. Код из Гента в Париж — 00 33 1.

— Чтоб ты пропала, стерва, проклятая перетраханная стерва!

— Можете проверить, мистер Ринг, так сказать, добро пожаловать. Вы примете наше предложение сейчас или желаете подумать?

— А что толку?

— Позвольте считать это согласием?

— Позволяю.

— Я рада, мистер Ринг. Видите ли, на ручке моего кресла есть кнопочка, мне совсем не хотелось бы ею воспользоваться. Я немного... отклонилась от истины. На самом деле мы не могли позволить вам выбрать второй вариант и отправиться в лапы янки или исламистов. Обращенная к вам сторона стола скрывает гильотину, действующую на сжатом газе — очень острую. — Она встала с места и обошла стол. Ее пальцы прошлись по его бедрам, паучьими лапками пробежали выше пупка. — Она разрубила бы вас точно надвое. — Пальцы постучали по черной джинсовой рубашке, все еще пахнущей пивом, сигаретным дымом и чужими духами. — Примерно здесь. Тук-тук.

Если бы паломничество совершал Этан Ринг, он мог бы заметить, что жизнь — тоже паломничество по замкнутому кругу из небытия в небытие. Из нулевого храма вселенской пустоты вверх по крутому подъему обстоятельств и закона Мерфи к горным вершинам самореализации, потом вниз по длинному легкому спуску, когда слабые души могут расслабиться и больше не тащить вверх неподъемную махину жизни по ухабам истории из темных морских пещер первичной праматерии, полных океанскими звуками смерти, к шестиполосным шоссейным дорогам с мчащимися по ним доисторическими бегемотами.