Ночь всех святых

Она говорила так убежденно, что Светлана вдруг поверила – окончательно и бесповоротно. И испытала к этой женщине нежность и жалость.

– Потом, во время родов, они забрали одного младенца. Мальчика. Потому что это был его ребенок. Девять месяцев он провел в моем теле, питался мной. И тобой, кстати, тоже. Потому что отпрыск полиморфа – своего рода паразит, который не в состоянии развиться самостоятельно, ему нужны жертвы – беременная мамаша и ее ребенок во чреве. Именно поэтому они ищут уже беременную женщину. И они получили, что хотели!

– У меня имеется брат? – выдохнула Светлана.

– Какой он, к черту, брат! Вернее, брат, только от черта. Но тогда я всего этого не ведала. Была уверена, что они украли моего сыночка и подсунули мне тебя, чужую девочку. Поэтому я провела собственное расследование и наткнулась на секту поклонников полиморфа. Ты ведь родилась не в Москве, а в одном маленьком городке на Волге. Ты спрашивала свою бабку и отца, почему они переехали оттуда?

Светлана медленно подняла на нее глаза.

– Да, и один раз мне ответили: потому что папа получил работу в столице. А вы… ты… В общем, потому что моя мама умерла. Больше мы никогда не говорили на эту тему.

– Идея была, конечно же, Полины Геннадьевны, – усмехнулась Марина. – Только она на такое способна. Свекровь никогда меня не любила, считала, что я не пара для ее сыночка. И когда меня запихнули в сумасшедший дом, тотчас приложила все усилия, чтобы Гена немедленно развелся со мной. Родительских прав меня, естественно, тоже лишили без промедления. А затем вы втроем просто исчезли из города. На ваш след я напала много лет спустя, но было уже поздно. К тому же официально я была мертва – мне пришлось, так сказать, самоликвидироваться, чтобы замести следы.

Женщина помолчала.

– Тогда, в психушке, слуги полиморфа измывались надо мной. Убить меня они не могли, на всякий случай берегли. Ведь я была матерью его чадушки, вдруг понадоблюсь снова. Я провела там почти год, который показался мне вечностью.

Светлана тихо спросила:

– Вам было очень тяжело?

Марина сверкнула глазами, ударила рукой по столу.

– Не нужно мне твое сочувствие! Да, было нелегко, но, как видишь, я выжила. Конечно, в итоге бы из меня сделали настоящую сумасшедшую, превратили бы в «овощ». К этому и стремились. Но не на ту напали! Потому что я их раскусила и повела свою игру.

– Но как вам удалось оттуда выбраться? Вас в итоге отпустили?

– Они никого не отпускают. Даже на тот свет просто так от них не уйдешь. Нет, меня освободили люди, с которыми я с тех пор и работаю. Потому что имеются слуги полиморфа, а имеются и те, кто противостоит им.

– Вы служите другой стороне? – спросила девушка с любопытством. – То есть свету и добру?

Марина долго смеялась, у нее на глазах даже выступили слезы.

– Нет, мы никакие не монахи. Да и к религии относимся настороженно. Потому что версипли проникли в высшие эшелоны всех крупных и даже мелких религиозных течений. Мне известен ряд православных епископов и митрополитов, являющихся поклонниками полиморфа. Да и пара-тройка римских пап тоже были полудемонами.

Марина говорила сухо, отрывисто. Она отнюдь не производила впечатления психически неуравновешенного человека.

– После того как вам удалось сбежать из сумасшедшего дома, вы стали с ними бороться? – спросила девушка, и Марина пояснила:

– Повторяю: меня освободили. Те, кто борется с версиплями – они, кстати, так именуются, эти красноглазые, – пришли для того, чтобы отправить к хозяину в пекло главврача психушки, который был знатным версиплем. И я воспользовалась воцарившейся неразберихой. Но идти-то мне было не к кому, вот моей новой семьей и стали мои освободители. А что касается психушки… Таких заведений по миру много. Версиплям нужны людские страдания и безмолвные, беспомощные жертвы. А также бесхозные трупы, человеческая плоть и кровь для их адских пиршеств. Еще они облюбовали родильные дома, потому что младенцы для них и в особенности для книги, которой поклоняются слуги полиморфа, особый, редкостный деликатес. Сектанты уже не совсем люди, но еще и не окончательно демоны. Они питаются человеческим мясом и принимают «слезы луны».

– Это какой-то наркотик? – предположила Светлана.

– Можно и так сказать, – усмехнулась Марина. – «Слезы луны» – выделения полиморфа. То есть, попросту говоря, они пожирают и втирают в себя его мочу и дерьмо. Что, не нравится? Но им это помогает продлить жизнь и превратиться в версиплей, то есть в оборотней. Вернее, в полудемонов. У них существует иерархия, в зависимости от того, как долго они поклоняются своему хозяину и потребляют «слезы луны». Некоторые из них очень древние, человеческого в них мало осталось. Эти твари – его армия, во главе которой должен стать один из отпрысков полиморфа. Одним из претендентов на его роль был твой единоутробный братец.

– А что с ним произошло? – поинтересовалась Светлана. И Марина с готовностью пояснила:

– Я его убила. Лично. Нашла и ликвидировала. Потому что с ними нужно обращаться только так.