Ночь всех святых

– Для изготовления новой черной библии, – сообщил адвокат-сатанист. – Нашу ведь вы уничтожили! Хорошо, пусть это была не настоящая черная библия, а всего лишь копия, но какая разница… Как я тебе уже сказал, сейчас в столице царит неразбериха и идет война между различными сатанинскими кланами. Но победу одержу именно я! Потому что стану обладателем новой библии. Вся власть автоматически перейдет ко мне. Тот, кто имеет возможность приносить жертвы хозяину, и будет главным. Я так давно мечтал занять место Лоскутина! С этой целью и работал на твою мамашу – мне требовалось, чтобы его кто-то устранил.

Светлана выдавила из себя:

– Что именно вы хотите? Убьете меня и…

– Нет, нет! – возразил Юргенс. – Убивать я тебя не буду, по крайней мере, сейчас. Потому что для производства новой библии требуется человеческая кожа. А ее нужно снять с живой жертвы. Этим мы сейчас и займемся.

Он повернулся, взял что-то со столика, на котором лежали инструменты, и вновь приблизился к Свете, неся особый кляп. Девушка попробовала сопротивляться, замотала головой и даже умудрилась укусить Юргенса за палец. Однако вместо крови из раны потекла гадкая белесая жидкость.

Глаза его полыхнули, и лицо вдруг начало трансформироваться в морду чудовища. Светлана в ужасе вскрикнула. Несколькими секундами позже перед ней стоял уже не человек, а уродливый, пакостный монстр. Это и был версипль, сочетающий человеческие и демонические качества.

– Советую тебе не испытывать мое терпение! – пророкотал он. – Иначе я сделаю так, что тебе будет очень и очень больно! Причем очень и очень долго! Тебе все равно придется умирать, так что смирись с этим…

Лицо его приняло прежние очертания, и возле стола вновь стоял прежний Альберт Георгиевич. Только глаза светились красным. Он вставил в рот Светы кляп и потрепал ее по щеке. Заметив, что из глаз девушки льются слезы, Юргенс приободрил ее:

– Не надо так живо реагировать! Тебе уготована неслыханная честь – твое тело станет частью новой библии. Объяснить, что я намереваюсь сделать?

Светлана отрицательно замотала головой, но Альберт Георгиевич все-таки продолжил:

– Здесь, на животе и на грудной клетке, кожа самая мягкая. Поэтому я и примусь вначале за нее. Потом надо будет обработать твою спину. И под конец бедра и ноги. Процедура продлится около трех часов, и все это время ты будешь находиться в сознании. Разве не чудесно?

Светлана попыталась что-то сказать, хотела воззвать к чувству любви, которую Юргенс якобы испытывал к ней, но из горла вырвались только глухие стоны. Однако адвокат, наверное, понял, что она имела в виду, потому что произнес со вздохом:

– Ты все удивляешься, как я могу сделать такое с тобой, женщиной всей моей жизни? Но в том и заключается мое служение хозяину! Я отдаю ему самое дорогое и ценное – тебя, Света! Думаешь, мне не тяжело разделывать тебя? Но ничего не поделать, уж очень мне хочется стать главным в столице. А ты будешь жить в моем сердце вечно.

Мужчина наклонился к трепещущей Свете и поцеловал ее лоб. Затем вставил в розетку штепсель.

– Ну-с, приступим…

Он чуть ли не мурлыкал, включая циркулярную пилу. Потом поднес вращающийся диск к животу девушки. Та инстинктивно закрыла глаза, ожидая, что сейчас будет больно, очень больно…

Внезапно рокот пилы смолк, и подвал погрузился во тьму. Зато вспыхнули две красные точки – светящиеся глаза версипля Юргенса.

– Что за хрень? – проревел он. – Здесь никогда не бывает отключения электричества! Или мои конкуренты пронюхали, что я держу тебя здесь, и решили сами завладеть ценным человеческим экземпляром для производства новой библии?

Негодяй куда-то ушел, и Света принялась вслушиваться в темноту. Вдруг послышался треск, а вслед за тем отчаянный рев, перешедший в утробное рычание. Что-то массивное шмякнулось то ли об пол, то ли об стену. Раздался металлический звон, а потом волчий вой. И снова рычание.

Вспыхнул свет, и Светлана, повернув голову, увидела, что в смежной комнате на бетонном полу лежит Альберт Георгиевич. Из груди его торчала странная металлическая стрела – похоже, сделанная из серебра. А над ним склонился молодой темноволосый мужчина, державший в одной руке арбалет. Но вот он занес над Юргенсом другую руку, в которой был зажат кинжал… И Светлана закрыла глаза. Послышались мерзкие, чавкающие звуки. А потом раздалось шипение.

Девушка снова открыла глаза и увидела, что тело адвоката покрывается тонкой серебристой пленкой. Наконец его бренные останки оказались полностью затянуты этой странной субстанцией, которая, казалось, растворяла в себе ткани и скелет. Словно завороженная, Света смотрела на эту чудную метаморфозу. Не прошло и двух минут, как от Юргенса осталась лужица расплавленного серебра.

Незнакомец, повесив арбалет на спину, подошел к ней. Светлана вздрогнула, решив, что тот – еще один из сатанистов, уничтоживший Альберта Георгиевича исключительно затем, чтобы завладеть его пленницей и самому снять с нее кожу, необходимую для производства новой библии.

Мужчина осторожно вынул у нее изо рта кляп, и Светлана выдохнула:

– Вы убили его, а теперь убьете меня?