Ночь за нашими спинами

Опять снились кошмары, в которых меня пожирали живьем здоровенные собаки. Воспоминания о вчерашнем все так же свежи. Да еще две курицы, Элмайра и Эшри, вчера видели меня. Если они проболтаются шефу, будет скверно, он натравит Айрина. Пока все только пялятся и шепчутся. Вот бы им оторвало головы.

20 октября

Сводка.

У него есть двойник. С. готов отдать.

18:00.

Больше записей нет. Цифры – шесть часов вечера – и адрес рядом обведены в жирный круг. Элмайра берет тетрадь в руки и начинает яростно ее трясти. Затем швыряет ее обратно на столешницу. Я хватаю подругу за руку, одернув:

– Мы и так привлекаем к себе внимание. Сбавь обороты.

Элм косится на официантку, застывшую у кухонной двери с тарелкой в руках, и пожимает плечами. Оставляет на столе деньги и встает:

– Идем.

Мне остается только последовать за ней. Дневник в черной чешуйчатой обложке словно обжигает мои руки. Чужие слова одно за другим отпечатываются в мозгу.

* * *

– Куда?..

Мы на самом краю Второго Бродвея. По виднеющейся впереди дороге туда-сюда проезжают машины. Элмайра останавливается, будто только сейчас осознав, что я рядом. Поднимает голову и смотрит на небо.

– Не знаю.

Я осторожно беру ее за руку.

– Выше нос. Нам есть с чем работать.

Она кусает губы.

– Эш, только подумай! Он мог навредить нам, мог просто уничтожить, и…

Ее реакция очень характерна для меня. А вот сама я ощущаю внутри не ярость, а холод. Тоскливый холод, который появился после прочитанного. Тьма и хаос вокруг стали моими приятелями. Еще немного – и они сожрут меня изнутри.

– Лютер хотел домой. Он не убил нас. Никого, и…

Элм выходит из себя:

– Ты что, тупая, Орленок? Теперь я точно уверена, что в наших вещах рылся свой. Кто-то, кого Лютер переманил! Крыса!

Я вздрагиваю. Это настолько мерзко, что я прощаю даже «тупую».

– А может… не дневник искали?

– А что тогда? Мои презервативы или твоего плюшевого мишку?

– Не знаю. Не хочу знать. Кстати, у меня нет мишки. Ты взорвала его, когда я бросила Дэрила.

Элм тяжело вздыхает, собирается что-то ответить, но не успевает: пищит мобильник. Она вынимает его из кармана и рассеянно смотрит на экран. Потом поднимает глаза:

– Харперсон. Разгневанный читатель – некий Тэд Макдугл. Адрес есть. Ну что… едем?

– А может, ты одна слетаешь?

– А ты?

– А я тебя подожду.

Элм некоторое время с сомнением смотрит на меня, потом качает головой:

– Ага, а мне потом отвечать, если тебя пристрелят!

Уже скоро мы догоняем небольшой ярко-оранжевый трамвай и запрыгиваем в него. За нашей спиной с сухим резким щелчком закрываются двери. Приятный женский голос объявляет начало маршрута и советует держаться за поручни.

– Эш! Есть талончик?

Но я почти ее не слышу. Обернувшись, я бросаю взгляд через стекло на улицу – малолюдную, почти пустую. Кажется… там тень. Но мало ли теней бродит по Городу? И все ли они следят за нами? Я выбрасываю это из головы и плюхаюсь на сиденье под мелодичный трамвайный звон.

* * *

Нечесаная женщина в грязно-синем халате не торопится пропускать нас в квартиру, из недр которой тянет чем-то жареным. Мой желудок сжимается: я неважно переношу жирную пищу, а тут явно перестарались с маслом. Это запах бедных окраинных кварталов, где едят дешевую дрянь. Почему-то я уверена, что в привилегированном поселке «Аквилон», где живут партийцы, пахнет совсем не так.

Элм, вежливо улыбаясь, показывает удостоверение:

– Мистер Макдугл дома?

– Тэдди? С утра свалил. – Она вытирает руки о халат и присматривается к нам более внимательно. – А что вам нужно?

Элм игнорирует вопрос. Поймав ее колючий взгляд, женщина не настаивает.

– Может, мы подождем?

Она хмыкает:

– Он и завтра явиться может. И не особо трезвым.

– А вы, простите, его…

– Да что я, совсем, что ли? Сестра. Живем с дочкой тут, жена уже несколько лет как удрала. Купилась когда-то на южные корни…

Раздается детский плач. Женщина разворачивается и, бросив «сейчас», удаляется. Элм делает несколько шагов вперед и осматривает коридор – обшарпанный, с драными обоями и маленькой тусклой лампочкой.

– Интересно, куда он ушел. Отправлять письмо?

– Да, он что-то болтал про письмо! – раздается голос женщины. – Он вообще в последнее время немножко чудит, мелет что попало… – Вернувшись, она прислоняется к стене и достает из кармана халата сигарету. – Нет, не то чтобы я сама любила главных, но это не дело.

Она шарит по карманам в поисках спичек. Я протягиваю руку, огонек пляшет на кончике пальца. Женщина вздрагивает, но почти сразу прикуривает, не сводя с меня любопытного взгляда:

– Интересным копам понадобился Тэд. Он что, натворил что-то?