Ночь заканчивается рассветом ( Бонус к первой книге "Дочь княжеская" ) (СИ)

Все понимали, что долго так продолжаться не может. Или Эрм усмирит свой огонь — как угодно, хоть бы и повесившись на первом попавшемся суку! Или выжжет всё живое в окрестностях вместе с самими окрестностями.

Его не гнали. Он решил уйти сам…

И теперь сидел на тёплом камне возле горячего воздуха, отчётливо понимая, что эта ночь с отрядом — последняя. Встретит ли он когда-нибудь ещё этих людей, он не знал. Не знал никто. Шла война, а на войне, как известно, убивают. Любого могут убить. Любого…

— Уходишь, — Сихар не спрашивала, и потому Эрм промолчал.

Она вздохнула, подняла к нему лицо. Сказала отчаянно:

— Может, поцелуешь на прощание?

Вот это новости. И что с ними теперь делать? Он не думал о Сихар как о женщине не потому, что та была недочеловеком и амфибией, в конце-концов, война стёрла все границы, а они уже столько раз выручали друг друга и штопали друг на друге раны, как магически, так и суровой медицинской нитью. Эрм просто в принципе не рассматривал подобные отношения, раз и навсегда для себя решив, что женился на войне, а война измен не любит.

— Подожди, — заторопилась Сихар, расценив его молчание по своему, — я всё понимаю, война и прочее, так ведь именно поэтому! Ты уйдёшь… и я никогда тебя больше не увижу… а потом тебя убьют, и я… я хочу, чтобы у меня остался от тебя хотя бы что-то. Сын или дочь, неважно.

Он знал, как здесь рождались дети в межвидовых браках. В дело вступал особый подвид магии, и ребёнок формировался по образу матери, но считался сыном своего отца и частенько наследовал какие-то внешние, второстепенные для биологического вида, черты или характер.

— Что же ты молчишь? — горько спросила Сихар. — Я тебя обидела? Задела? Извини! Я… я пойду тогда.

— Сядь, — тихо сказал ей Эрм. — И слушай…

Она села обратно, сложила руки на коленях. Смотрела на него с надеждой, отчаянием и страхом.

— Дети — это прекрасно, — сказал он. — Но они делают нас уязвимыми. Ты же видишь, против чего мы сражаемся. И если ребёнок, мой и твой, угодит в жернова Опоры… Понимаешь?

— Отказываешь, — кивнула Сихар, подняла голову к небу, вмаргивая слёзы и надеясь, что он не заметит.

Он не замечал.

— Не прими в обиду, — сказал Эрм, — ты красива и желанна. При других обстоятельствах, в мирной жизни, я бы не отказывался…

В мирной жизни он никогда не увидел бы ни Сихар, ни Третьего мира, но дело было не в том. Фиалка Ветрова грустно кивнула его собственным мыслям. Вот если бы к нему пришла она…

— Я пойду до конца, — сказал Эрм. — И не могу позволить себе такой слабости. Ни одной слабости и ни одной уязвимости я позволить себе не могу. Рядом со мной ты не будешь в безопасности. Ни ты, ни ребёнок, которого у меня просишь. Я не смогу защитить даже себя!

— Так не ходи! — воскликнула Сихар. — И без тебя у нас немало славных воинов…

— Да, немало, я знаю, — согласился он и добавил — Но без меня им не справиться. Я знаю, что делаю и знаю, что говорю; ты видела, что сталось с Поющим Островом; я не хвастаюсь почём зря. Просто надо спасать не одну жизнь и не один мир. Все миры, угодившие под пяту Истинного Народа надо спасать! И сам Народ — тоже.

— Сгинул бы этот твой Народ в бездне, — в сердцах сказала Сихар. — Я бы не заплакала!

Эрм несогласно промолчал. Не спорить же с девчонкой, натерпевшейся от его соплеменников?

— Найди того, кто сможет тебя защитить, — сказал он наконец. — Я — не смогу.

— сПая сватаешь? — усмехнулась она, поднимая на него глаза.

Он пожал плечами: решай, мол, сама. Сихар встала.

— Сиди тихо, — свирепо велела она.

Подошла, обняла за шею и яростно поцеловала. Отстранилась, уже не пряча слёз, бегущих по щекам. Отёрла лицо ладонями. И ушла, неестественно прямо держа спину.

* * *

Фронт упёрся в Чернозёрные горы. Отчаянные попытки обеих сторон переломить ситуацию не приводили к сколько-нибудь значимому успеху. Дармицкое княжество держало оборону и принимало у себя беженцев, в основном, это были женщины с малышми и дети постарше, и раненых.

Эрм нашёл Канча сТруви в одном из тыловых госпиталей. Старый неумерший со свойственным ему невозмутимым спокойствием врачевал раненых и воспитывал молодое поколение будущих светил полевой медицины. Эрм невольно улыбнулся, разглядев среди воспитанников желтоволосые головы. сТруви в своём репертуаре: заносчивых юнцов нужно брать за шиворот и возить носом по половице, чтобы начинали уже соображать быстрее.

— Рад видеть тебя, Эрмарш, — сказал доктор совершенно искренне. — По какому делу пришёл?

Снова он видел всё насквозь, не стесняясь показывать своё превосходство. Вспомнилось, как раздражала эта особенность, как хотелось вскипеть и высказаться, хотя бы раз, и как приходилось сдерживаться, потому что вряд ли бы его поняли, а если бы поняли, то посмеялись бы. Старый доктор был скор на насмешливое слово… Сейчас раздражения не было и в помине.

Эрм бережно вынул из-за пазухи «резерв», осторожно показал неумершему на вытянутых ладонях. Спросил с отчаянной надеждой в голосе:

— Сможете отпустить её?