Ночи без сна

— Она была необычной девочкой, — сказал он. — Ее вырастили тетушка и дядюшка в помещичьем доме, но на самом деле она была дочерью своевольной сестры помещика и главаря местных контрабандистов Мельхиседека Клиста.

— Какое удивительное имя.

— Не такое уж редкое в этих местах. Несколько месяцев тому назад его сослали на каторгу, а его леди, видимо, уехала за ним следом.

— Дикая кровь с обеих сторон, — заметил Рейс, — Со склонностью к патологическому постоянству.

— Да, леди Бел явно отличается постоянством. Даже дети не имеют для нее ни малейшего значения.

— Дети? Сколько же было их у нее?

— Кажется, трое. Сьюзен, Дэвид и еще один, который умер в младенческом возрасте. Леди Бел относилась к Сьюзен как к посторонней девочке, даже не как к племяннице. Мэл, правда, проявлял некоторый интерес.

И он вдруг рассказал Рейсу о том, как однажды получил от Мэла Клиста предупреждение относительно его дочери.

— Наверное, она ему так и не рассказала о том, что произошло, — сказал Рейс.

Кон замолчал, задумавшись. Ему и в голову не приходило, что Сьюзен могла бы кому-нибудь рассказать о них, тем более Мэлу Клисту. Несмотря па ее поведение и побудительные мотивы, он все-таки был уверен в том, что дружба между ними была настоящей и что она даже со зла не могла накликать беду на его голову.

Конечно, если бы она это сделала, то их бы заставили пожениться, а это нарушило бы ее планы.

Она сегодня извинилась.

Причем искренне.

Он уже знал по опыту, что многие люди бывают в жизни близки к совершению достойных сожаления поступков. Причем разница между «совершил» и «чуть не совершил» нередко зависит от случая или от слабохарактерности и трусости.

— Хорошо еще, что ты не сделал ей ребенка, — сказал Рейс.

— Ты прав. Хотя в то время я об этом даже не думал. Не удивительно ли, что у меня сейчас мог бы быть десятилетний ребенок?

Дети. Он никогда не задумывался о детях, хотя предполагалось, что после женитьбы они у него появятся. Но сейчас он не мог даже представить их себе. Сыновья, играющие в рощицах в долине Сомерфорда, как играли когда-то он, Ван и Хоук. Возможно, дочери, резвящиеся на свободе, как когда-то Сьюзен…

Он понял, что дети, о которых он думал, были детьми его и Сьюзен. Дочери… такие же стройные, с ангельскими личиками, такие же смелые.

Дружба.

Только абсолютно спятивший идиот мог говорить о дружбе!

— Десятилетний, — снова повторил он, слегка горюя об этом несуществующем ребенке.

— И несомненно, теперь уже было бы полдюжины других, — поддразнил его Рейс.

Слишком разнежившийся, чтобы устроить настоящий «морской бой», Кон лениво брызнул в него водой.

Странная штука жизнь. Мы выбираем одни дороги и иногда по самым маловажным причинам отказываемся от других.

Он пошел в армию по предложению Хоука. Хоуку хотелось уйти из своей неблагополучной семьи. Он предложил Вану и Кону пойти вместе с ним. Все еще не оправившийся после разрыва со Сьюзен, Кон согласился. Он был вторым сыном, и ему было необходимо приобрести профессию, причем такую, которая заставила бы его находиться как можно дальше от Крэг-Уайверна и от Сьюзен Карслейк.

Ван, как и Хоук, был единственным сыном, но-семья у него была любящая. Ему пришлось выдержать настоящую битву, но в конце концов родители смирились и отпустили его.

Они втроем решили купить офицерские патенты в один и тот же кавалерийский полк, но Кон предпочел пойти в пехоту. Уж если делать что-нибудь, решил он, то надо делать это как следует, а пехота была основой британской армии, где во главу угла ставилась дисциплина.

Он служил своей стране и в основном мог гордиться тем, как служил, но все равно побудительным мотивом его вступления в армию был страх. Вступление в армию давало ему возможность избежать посещений Крэг-Уайверна.

С годами он убедил себя, что это глупо и что бояться ему нечего.

Теперь он понял, что это не так.

Прошло всего три дня — и на тебе, этот поцелуй!

Желание охватило его, как лихорадка, как буря, и если бы не присутствие Рейса, он овладел бы Сьюзен прямо на каменных плитах пола.

Если бы она ему позволила.

Интересно, смогла бы она остановить его?

Приходилось признать, что смогла бы. Ведь не превратился же он на самом деле в проклятого дракона!

Он взглянул вверх на ненасытного дракона, потом перевел взгляд на дракона, изображенного на его груди. Этот по крайней мере просто свернулся кольцами, изрыгая пламя.

— Проклятие! — сказал он. — Татуировку следует считать противозаконным деянием.

Рейс открыл глаза и, склонив голову набок, взглянул на нее.

— У тебя довольно неплохой образчик этого искусства.

— Но это навсегда!

— Увидев твою татуировку, немало людей в нашем полку сделали наколки.

— Болваны.

— Я и сам подумывал об этом, но никак не мог сделать окончательный выбор.

— Если верить Сьюзен, то тебе надо было изобразить ангела, Рейс.

Рейс скривил губы в усмешке:

— В таком случае я изобразил бы что-нибудь противоположное.

— Дьявола?

— Нет, мне это не подходит. — Действительно, он выглядел как красивый задорный ангелок с белокурыми волосами, которые курчавились вокруг лица. — А ты не ревнуешь ли меня к ангелоподобной Сьюзен?