Ночи большого города

На ватных ногах я нетвердо шагнул вперед и замер. От груды изувеченного металлолома шел пар, колеса еще вращались, капот раздробило надвое… я понятия не имел, что нужно делать, куда звонить. Вытащить ее оттуда, или сперва вызвать «Скорую», пожарных, копов? Я огляделся по сторонам в поисках ответа и случайно заметил выброшенное на дорогу тело. Мануэла не шевелилась, ее крохотное красное платье было разорвано, а на загорелой коже проступали страшные глубокие раны. Я оцепенел.

– Сэр, вам нужна помощь?

– Я вызову 911!

– Звоните в полицию!

– Она не дышит! Пульса нет!

– Не трогайте девушку! Только не трогайте девушку!

Отовсюду доносились голоса, крики, но мне было наплевать. Я больше ничего не слышал, кроме биения собственного сердца и вереницы фраз, прокручивающихся у меня в голове.

«Пульса нет», «не дышит», «она мертва»…

Потеряв равновесие, я рухнул перед ней на колени и закрыл глаза.

«Ну вот и все, – подумал я, обращаясь к своему демону. – Теперь все закончилось. Теперь тебе нечего бояться…»

* * *

Родительский дом, пусть даже это фешенебельные апартаменты в Верхнем Ист-Сайде, – особенное место, где тебя всегда рады видеть независимо от того, беден ты или богат и здоровая ли у тебя психика. К своему стыду, приезжаю я сюда крайне редко, и то по острой необходимости.

– Добрый вечер, мистер Эддингтон! – приветствует меня толстушка Анетт, озарившись широкой добродушной улыбкой. – Вы уже выздоровели? Приготовить для вас что-нибудь особенное? Мраморную говядину или, может быть, рыбу в соусе бешамель? – тараторит она, вызывая во мне естественную реакцию на подобную навязчивость.

Я мотаю головой.

– Нет, спасибо, я не голоден. Отец дома?

– Да, сэр.

Служанка забирает у меня пальто, и я вижу сбегающего со второго этажа отца.

– Привет, сынок! – мы по-медвежьи обнимаемся. Черт, гребаное плечо…

Я корчу страдальческую мину.

– Дай угадаю, ты не принимаешь болеутоляющее? – догадывается он.

– Я дурею от них, пап.

– И что? Это ведь временно.

– Да, но у меня две очень важные сделки на этой неделе. Я не имею права тупеть.

– Трудоголик! – с гордостью восклицает он, потрепав меня по затылку, – весь в меня.

– Это комплимент?

Он смеется.

– Скорее, неоспоримый факт. Какими судьбами в нашем скромном жилище? Заехал проведать своего старика или по делу?

– И то и другое, вообще-то.

– Так я и думал. Пойдем в кабинет?

– Было бы неплохо, – отвечаю я, последовав за ним через холл.

– Присаживайся, – он указывает в кресло. – Выпьешь чего-нибудь?

– Нет, у меня и без алкоголя крыша едет.

Улыбнувшись, он наливает себе немного бренди и устраивается напротив меня.

– Итак, я весь внимание, – говорит он, посерьезнев.

Я прыскаю. Иногда отец напрочь забывает, что мы родственники, и обращается со мной как со своим партнером. Наверное, это у него профессиональное.

– Это насчет Кэтрин.

Его брови изумленно ползут вверх.

– Хочешь поговорить со мной о своей девушке?

Я киваю.

– С чего вдруг? Мама вроде бы лучше в этом разбирается.

– Верно, но полагаю, я уже созрел для настоящей мужской беседы.

Отец весело усмехается, впечатленный моим аргументом.

– Ладно, рассказывай. Что у вас стряслось?

– Хм, с чего бы начать… – я колеблюсь.

– Начни с главного.

С главного? Дерьмо, это не так просто.

– Я хочу на ней жениться, – с дрожью в голосе сообщаю я, однако отец не выглядит удивленным.

– И в чем проблема?

– В моем дерьмовом характере. Импульсивность, паранойя, вспыльчивость… – перечисляю я, – ну, ты и сам знаешь.

– Боишься, что она увидит тебя таким?

Я закатываю глаза.

– Она уже и так достаточно видела, я не об этом.

– А о чем?

Я шумно втягиваю воздух, стараясь сформулировать свои беспорядочные мысли, но отчего-то это дается мне с трудом. Я привык, что все наши темы обычно сводятся к бизнесу, или же к идиотским провинностям Майка, а тут…

– Ей всего девятнадцать, – объясняю я, смущенно потупив взгляд. – Сейчас ее вполне все устраивает, но рано или поздно ей осточертеет такая жизнь, она наберется смелости и уйдет от меня. Возможно, у нас родится ребенок, и не один, и что тогда? Я останусь ни с чем?