Ночи дождей и звезд

— Знаете, буква «В» в греческом пишется как «Б» с таким хвостиком внизу. Когда я приехала сюда, то первым делом пошла в книжный магазин, и когда нашла его, то увидела нечто похожее на библионвакио, или нечто вроде французского «библиотек».

— Какая вы смешная! — сказал он ей с любовью.

— Я просто кошмар, — ответила Вонни. — А что вам нужно в книжном магазине?

— Немецкую поэзию. Думаете, у них найдется?

— Возможно. Кто знает…

И она была права. В магазине был маленький отдел, где нашелся томик работ Гете, с текстом на немецком и на английском языках. Он купил это издание и сел на скамейку на берегу у магазина.

Томас старательно изучил книгу и нашел то, что искал. В записной книжке у себя он написал:

Kenhst du das Land, wo die Zitronen bluhn,
Im dunkeln Laub die Gold-Orangen gluhn.

Рядом он написал перевод:

Знаком ли край тебе,
Где сад лимонный весь в цвету,
Где золотые апельсины
Сияют средь ветвей.

Он выучит строки наизусть и прочтет их Эльзе. Нельзя, чтобы она думала, что он профан в немецкой поэзии.

Едва он начал переписывать следующую строчку, в которой говорилось о нежном ветерке, миртовых рощах и о высоких лаврах, как на страницу упала чья-то тень. Это была Эльза. Она заглянула ему через плечо, интересуясь, что он читает. Отойдя в сторону, она прочла строку за него:

Kennst du es wohl? Dahin! Dahin!
Mocht ich mit dir, о mein Geliebten, ziehn.

— Ну ладно, сдаюсь, — сказал он. — Перевода еще не прочел. Что это означает?

— Это значит… дайте взглянуть: «Тебе известно это? В краю, куда бы я с тобой ушел, любовь моя».

Говоря это, она посмотрела ему прямо в глаза, и они оба смутились, будто бы случайно открыли нечто совершенно сокровенное.

— Гете бывал в Греции? Не это ли та земля, где лимонные сады в цвету? — спросил Томас, чтобы перевести разговор в более спокойное русло.

— Несомненно, речь идет о Средиземноморье, но в основном это Италия. Хотя, конечно, в Греции он тоже мог бывать. В этом я не сильно осведомлена.

— А что говорить обо мне? До сих пор я ни строчки не прочел на иностранном языке, — смутился Томас.

— Почему же теперь вы стали читать?

— Чтобы произвести на вас впечатление, — просто ответил он.

— Вовсе не обязательно. Я и так под впечатлением, — призналась Эльза.

Андреасу позвонили из Ирландии.

— Это таверна в Агия-Анне? — спросил голос.

— Да. Чем могу помочь?

— Фиона Райан звонила домой из вашей таверны в день этой ужасной катастрофы.

— Да. Да. Я помню.

— Я подруга Фионы, Барбара. Фиона дала ваш номер, чтобы быть на связи, и я звоню, потому что… ну, в общем… мне хотелось бы знать, они все еще в Агия-Анне?

— Да. Какие-то проблемы?

— Нет, никаких проблем, в общем-то… извините, с кем я разговариваю?

— Меня зовут Андреас, это моя таверна.

— О, прекрасно, а вы с ней виделись с тех пор?

— Это очень маленький городок, мы все тут каждый день видимся.

— А Фиона в порядке?

Андреас помолчал.

— В порядке.

Девушка была совсем не в порядке, избитая собственным парнем, который ее бросил и сбежал в Афины, где теперь сидел в тюрьме, ожидая суда за торговлю наркотиками. Она до сих пор ждала этого подонка. У Фионы был выкидыш. В порядке? Едва ли.

Но, даже несмотря на то, что инстинкт заставлял рассказать этой женщине все, что случилось, он знал, что делать этого не стоит.

— Похоже, что им всем тут нравится, — сказал он запинаясь.

— Всем? Вы хотите сказать, что у них с Шейном появились друзья в городе? Обычно люди их избегают, словно чумы.

— Очень милые люди, немцы, американцы, англичане. — Он попытался успокоить ее.

— Ну что же, это сюрприз. Послушайте, Андреас, могу ли я послать ей сообщение по электронной почте или по факсу?

— Конечно. — Он дал ей номер полицейского участка.

— Мы все очень переживали по поводу того, что у вас там случилось. Наверное, было ужасно.

— Спасибо. Вы очень добры, — поблагодарил он. Она действительно была добрая и милая, не такая, как его хладнокровный сын Адонис в Чикаго.

Но он обещал Эльзе. И уже поздно, письмо должно было дойти.

Фиона пришла на прием к доктору Леросу на осмотр, как обещала.

— Все прекрасно, — успокоил он. — Вы молоды и здоровы. Можете рожать детей, сколько захочется.

— О, я так надеюсь когда-нибудь, — обрадовалась Фиона.

— Возвращаетесь к себе на родину?

— Нет. Надо обождать, пока Шейн не приедет за мной. Надеюсь найти здесь работу. Я квалифицированная медсестра. Могу ли я вам помогать в чем-то, например, на приемах больных?

— Не совсем, моя дорогая барышня. Видите ли, мои пациенты говорят только по-гречески.

— Но я собираюсь выучить язык, — пообещала Фиона. — Было бы замечательно: Шейн возвращается, а я уже обустроилась здесь.

— Он огорчится, что у вас случился выкидыш? — Доктор Лерос кое-что слышал о поведении Шейна перед отъездом из Агия-Анны. Он знал: никто не верил, что Шейн когда-нибудь вернется.

Бедная, добрая, обманутая девушка.

Но работы у него для нее не было никакой.