Ночи дождей и звезд

— Теперь такие методы лечения, вы даже не представляете. Дайте-ка я вам расскажу…

И, к своему удивлению, Мириам Файн заметила, что с удовольствием сидит и слушает девушку с ирландским акцентом, которая оказалась чрезвычайно полезной во многих отношениях. Она даже не могла мечтать о лучшем госте в своем доме.

В приемную гостиницы Анна-Бич Эльзе пришло сразу несколько факсов. Все очень срочные, с просьбой проверить электронную почту. Но Эльзу нигде нельзя было найти.

Служащий отыскал Вонни в фойе возле сувенирного ларька.

— Не могли бы вы подсказать, что делать с этими письмами? Эта немка не появлялась несколько дней…

Вонни взглянула на сообщения с интересом.

— Не читаю по-немецки. О чем здесь?

— Какой-то мужчина в Германии сообщает, что ей не стоит играть в игры, что она не может его оставить. Что-то подобное.

— Понимаю. — Вонни осталась довольна.

— Полагаете, стоит послать ему факс, что ее здесь нет? — спросил служащий, переживая, чтобы гостиницу Анна-Бич не обвинили в том, что здесь плохо работают.

— Нет, я бы ничего не делала. Лучше не вмешиваться. Конечно, если он позвонит, то можно сказать, что вы узнали, что она уехала.

— А она действительно уехала?

— На несколько дней, да, ей бы не хотелось, чтобы ее тревожили.

Дублин

Моя дорогая Вонни.

Я поклялась, что напишу Вам спустя сутки после возвращения домой. Вот я и пишу.

Путешествие прошло прекрасно, в самолете было полно туристов. Мы с Дэвидом чувствовали свое превосходство, потому что узнали настоящую Грецию, а не только пляжи и диско. К Дэвиду мы доехали на поезде. Он по-настоящему богат. Кстати, у его семьи один из этих огромных домов, где полно красивых антикварных вещей и дорогая отделка. Мама у него такая искренняя и заботливая и, похоже, посвятила всю свою жизнь мужу. Мистер Файн выглядит очень плохо, ему осталось всего несколько месяцев жизни. Очень мало. Он сильно испугался, но в итоге смог поговорить со мной о паллиативном лечении. Он не знал даже, что врачи делали, и не хотел спрашивать. Мы с Дэвидом плакали в аэропорту Манчестера. Люди подумали, что мы прощающиеся любовники.

Барбара была дома, когда я приехала, чтобы смягчить ситуацию. Папа едва сдерживался, старался не говорить ничего обидного. Мама — словно телевизионная ведущая передачи по кулинарии, можно было подумать, что я вернулась из какого-то концлагеря, а не с прекрасного острова, наполненного волшебными ароматами и вкусами. Все еще скучаю по запаху древесного угля в кафе «Полночь» или жареной баранины и кедровых орешков у Андреаса.

Передайте ему самый теплый привет от меня, Напишу, когда начну работать и когда мы с Барбарой снимем новую квартиру. В данный момент я сплю у нее на диване и через день навещаю папу с мамой. Они замечательные и практически не упоминают о своей серебряной свадьбе. Мои две сестры стали настоящими чудовищами. Я решила не упоминать ни о выкидыше, ни о Шейне в тюрьме. Более того, я решила просто забыть обо всем этом.

Вряд ли когда-нибудь смогу отблагодарить Вас, Вонни, по-настоящему, особенно за тот день в Афинах. Надеюсь и мечтаю, что Вам когда-нибудь удастся отыскать своего бывшего мужа и сына. Вы этого заслуживаете.