Ночи Истории

Мы берегли любовь, как могли, действуя со всей осторожностью и осмотрительностью, хранили наши встречи в глубочайшей тайне, и никто в целом мире не догадывался о них. Так продолжалось четыре года. Четыре года мы были счастливы, упиваясь друг другом. Предосторожности, к которым мы прибегали, объяснялись одним — страхом перед местью короля, которая была бы ужасной, узнай Филипп о нашей любви. Мы смогли бы хранить все в тайне и дальше, но неумолимая судьба распорядилась иначе.

Вы, вероятно, слыхали о доне Хуане Австрийском, внебрачном сыне Карла V, единокровном брате Филиппа II. Дон Хуан был полной противоположностью своему брату. Насколько мрачен и неприветлив был Филипп, настолько весел, бесшабашен и искренен был дон Хуан; насколько нелепа и уродлива была внешность одного, настолько красив и изящен был второй. Истинный Байярд наших дней, воплощение благородного рыцарства, дон Хуан слыл великим полководцем. Славу эту принесла ему победа при Лепанто, и он еще закрепил ее покорением в 1573 году Туниса, последнего оплота мусульман на Средиземном море. Возможно, блестящие победы слегка вскружили ему голову, но не забывайте, что дон Хуан в ту пору был еще очень молод и, как-никак, являлся сыном императора. После громких военных побед у него появилась мечта, простительная в его положении — он стал грезить о короне.

Дон Хуан не делал из этого секрета; ему хотелось создать собственную империю, столицей которой мог бы стать Тунис. Но его мечты и намерения совершенно не совпадали с образом мыслей Филиппа II, в планы которого не входило основание доном Хуаном собственного государства. Доблесть, отвага и полководческий талант брата требовались королю для укрепления его собственного могущества и славы.

Если бы не планы и мечты дона Хуана и не вмешательство в его дела некоего Эсковедо, то, возможно, наша тайна так бы и осталась нераскрытой, нам бы удалось сохранить любовь и уцелеть самим. Но жизнь распорядилась по-своему. Эсковедо, как и я в свое время, был секретарем Эболи и после смерти герцога получил место в Королевском совете. Должность была весьма скромной, но король благоволил к нему, считая его человеком неглупым и услужливым. Возможность выслужиться перед королем не заставила себя долго ждать. По правде сказать, эту возможность Эсковедо предоставил я сам, и, используя ее с умом, он мог бы пойти очень далеко — гораздо дальше, чем позволяли ему собственный талант и происхождение. Возможность заслужить расположение и благодарность короля была связана с делами дона Хуана Австрийского.

К тому времени я уже стал хранителем всех секретов короля, знал все сокровенные желания Филиппа II. Не было для меня тайной и нежелание короля видеть своего брата коронованным. Амбиции дона Хуана пугали его. Мне же стало очевидно, что не последнюю роль в их подогревании играет секретарь дона Хуана, который путем возвышения своего господина стремился к росту собственного влияния. Я рассказал об этом своем наблюдении королю. Филипп, не долго думая, потребовал удалить этого человека.

— Этого недостаточно, — ответил я королю, — нужно не только устранить секретаря, но и поставить на его место человека, преданного вашему величеству, который будет не только оказывать нужное нам влияние на дона Хуана, но и сообщать нам обо всех его планах и намерениях.

— У вас есть кто-нибудь на примете? — с интересом спросил король.

Я на мгновение задумался, но быстро вспомнил об Эсковедо. Он обладал обаянием, манерами, был честолюбив, неглуп, и я считал его преданным королю. У нас с ним сложились неплохие отношения, я слыл его другом и покровителем. Словом, он подходил для этого дела, и я рад был оказать ему услугу. Все это я высказал королю, и дело было решено.

Но все вышло не так, как я рассчитывал. Эсковедо не оправдал моих ожиданий. Хотя он действительно очень быстро вошел в доверие к дону Хуану, но сам, в свою очередь, оказался в плену огромного обаяния и амбициозных планов своего нового господина. Путь наверх, который я ему проложил, показался Эсковедо долгим и утомительным по сравнению с тем, что рисовался в мечтах дона Хуана. Он поддался этим грезам так же, как и его предшественник. Отличие состояло лишь в том, что Эсковедо был гораздо энергичнее и напористее. Эсковедо стал не просто поддерживать и поощрять планы дона Хуана — он принялся развивать их, изобретая новые пути к достижению цели. В мире к этому моменту произошли некоторые изменения. Тунис снова был захвачен турками, и все надежды дона Хуана, связанные с тунисской империей, рухнули. Но Эсковедо обратил взор своего господина на новую возможность, фантастическую и реальную одновременно: он предложил ему заполучить английскую корону.