Ночи, которые потрясли мир

И великий князь, размышляя о внезапном доверии Распутина ко вчерашнему своему недоброжелателю, задает совершенно необходимый вопрос: «Не могу понять психики Распутина… Чем, например, объяснить безграничное доверие Распутина к молодому Юсупову? Он никому вообще не доверял… опасаясь быть отравленным или убитым». И удивление Николая Михайловича абсолютно правомерно. Распутин, как мы помним, действительно боялся покушений.

Великий князь отвечает на свой вопрос так: «Остается предположить что-то совсем невероятное… а именно влюбленность, плотскую страсть к Фениксу, которая омрачила этого здоровенного мужчину и развратника и довела его до могилы… Неужели во время нескончаемых бесед они только говорили? Убежден, были какие-то физические изъявления дружбы… в форме поцелуев, взаимного ощупывания и, возможно, чего-то еще более циничного… Садизм Распутина не подлежит сомнению. Но насколько велики плотские извращения у Феликса, мне еще мало понятно. Хотя слухи о его похотях циркулировали в обществе до его женитьбы».

Впрочем, «лечить» на языке «Нашего Друга» означало «изгонять беса блуда». Не идет ли речь в случае с Феликсом об «изгнании похоти к мужчинам», за что и взялся «универсальный врач» из сибирского села? Взялся лечить своим, «проверенным способом»… Возможно, с этим связана и таинственная предыстория их отношений, закончившаяся пощечиной… Но одно ясно: именно эти встречи свершили невозможное — мужик всецело доверился князю.

Загадка распутинской охраны

Приезжая к Распутину, Феликс поднимался в квартиру по «черной лестнице» (ко входу для прислуги), минуя агентов, охранявших мужика. Объяснить Распутину и Муне обычай приходить с черного хода князю было просто: его семья ненавидит Григория, и он не хочет лишних конфликтов… Так он приучал Распутина к своим тайным приходам.

И Печеркина на следствии отметила: «„Маленький“ приходил с черного хода». Но она запомнила только два появления Феликса, и оба — с Марией Головиной. Однако, судя по всему, он приходил гораздо чаще, просто Распутин старался, чтобы свидетелей этих визитов не было.

Сам Феликс о числе своих посещений Распутина скажет следователю уклончиво, но во множественном числе: «Во время моих последних посещений Распутина…» Но, со слов мужика, Лили Ден покажет в «Том Деле»: «Князь часто бывал у Распутина». И в письме царицы мужу от 17 декабря читаем: «Феликс в последнее время часто ездил к Нему».

Впоследствии заговорщики, желая показать трудности, которые они преодолели, будут говорить, что Распутина «охраняли шпики от трех учреждений: от императрицы, от МВД и шпики от банков». На самом деле в то время при Распутине были только агенты охранки. Более того, в один из своих ночных визитов ночью, Феликс мог с изумлением заметить, что после полуночи Распутина вообще никто не охранял.

Таково было секретное распоряжение Протопопова. Как показал Белецкий, жалкий министр «для особо важных разговоров приезжал к Распутину сам, вечером после 10». Не желая иметь свидетелей, Протопопов «после 10 вечера велел снимать наружную охрану». При этом он лгал и в Царском Селе, и Распутину — уверял, что охрана оставалась и ночью, только «ставилась не у ворот, а напротив дома, чтобы быть незаметной».

Так Феликс узнал: после полуночи можно увезти Распутина, не опасаясь охраны. На этом и будет строиться план убийства.

Царственная приманка

Итак, 21 ноября Феликс встретился с Пуришкевичем, который в дневнике так изложил свое впечатление: «Молодой человек в форме… мне он понравился внешностью, в которой царит непередаваемое изящество и порода, и духовной выдержкой. Это, очевидно, человек большой воли и выдержки… качества, мало присущие русским людям, в особенности из аристократической среды».

Феликс изложил упоенному своей речью Пуришкевичу парадокс, который тот не понимал: «Ваша речь не принесет тех результатов, которые вы ожидаете… Значение Распутина не только не уменьшится, но, наоборот, окрепнет, благодаря его безраздельному влиянию на Александру Федоровну, управляющую фактически всем государством». Князь тоже был уверен в «безраздельном влиянии» Распутина.

— Что же делать? — спросил Пуришкевич.

— Устранить Распутина, — сказал родственник царя.

Пуришкевич с готовностью согласился участвовать в убийстве. И Феликс предложил ему познакомиться с двумя другими участниками.

«22 ноября в 8 вечера я был у князя», — вспоминал Пуришкевич. Здесь он увидел молодого офицера Преображенского полка — поручика Сухотина. А потом «в комнату влетел молодой статный красавец, в котором я узнал великого князя Дмитрия Павловича».