Ночи нет конца. Остров Медвежий

— Потом, — продолжал я, — под каким–нибудь предлогом вы отбуксировали бы модель субмарины к туннелю, чтобы проще было заменить балласт золотом. А оттуда — курс на старую веселую Англию, где можно беспрепятственно пожинать плоды своих трудов. Или я ошибаюсь?

— Нет, — спокойно ответил Гуэн. — Вы правы!.. Но представить это предприятие как преступное деяние вам будет сложно. В чем нас могут обвинить? В краже? Смехотворно. Мы обыкновенные искатели сокровищ.

— Искатели сокровищ? Каких–то нескольких тонн золота? До чего же ничтожны ваши аппетиты, не так ли, Хейсман?

Все трое посмотрели на Хейсмана, прятавшего глаза.

— Как вы думаете, почему я здесь, недалекие вы люди? — спросил я. — Почему вам не пришло в голову, что, несмотря на весь туман, который вы напустили, британское правительство знало не только то, что вы направляетесь на Медвежий, но и подлинную цель вашей экспедиции? Разве вам не известно, что по некоторым вопросам правительства европейских государств работают в тесном контакте друг с другом? Разве вы не знаете, что правительства многих этих стран внимательно следят за деятельностью мистера Хейсмана? А все потому, что им известно об этом господине гораздо больше, чем вам. Может быть, Хейсман, вы сами расскажете своим друзьям кое–что из своей биографии? К примеру, о том, что свыше тридцати лет вы работаете на русских?

Отто выпучил глаза на Хейсмана, раздувая щеки. Холеное лицо Гуэна напряглось и потеряло свое благородство. Граф лишь кивнул, словно поняв разгадку давно мучившей его проблемы. У Хейсмана был несчастный вид.

— Поскольку непохоже, — заметил я, — что Хейсман нам что–то сообщит, придется сделать это мне. Хейсман — специалист высшей пробы по весьма специфическим проблемам. Короче говоря, он подлинный искатель сокровищ, причем ни один из вас ему и в подметки не годится. Но нужны ему не те сокровища, которые, по его утверждению, он ищет. Боюсь, он вас тут обманывает, как обманывает вас и по другому поводу. Я имею в виду условие, по которому, чтобы получить свою долю добычи, вы должны были принять для работы на киностудии его племянницу Мэри Стюарт. По натуре своей люди подозрительные и подлые, вы тотчас решили, что она ему вовсе не племянница, и это правда, что она нужна ему для иных целей, что тоже правда. Но вовсе не для тех, какие вы предполагаете. Мисс Стюарт нужна Хейсману для достижения совершенно иной цели, о которой он забыл вам сообщить. Нужно признать, господа, отец Мэри Стюарт был таким же беспринципным и беспардонным мошенником, как и любой из вас. Он занимал весьма ответственную должность в командовании немецким военно–морским флотом и важный пост в руководстве нацистской партии. Подобно другим бонзам, по примеру Германа Геринга поняв, что война будет проиграна, он решил подостлать себе соломки там, где придется упасть. Он оказался умнее Геринга и избежал процесса над военными преступниками. Хотя доказать это будет невозможно, наверняка золото изъято из подвалов норвежских банков.

Но причина, по которой здесь находится Стюарт, не одно лишь золото.

Соломка показалась папочке недостаточно мягкой. Лебяжий пух — вот на что претендовал папочка. Лебяжий пух наверняка обрел форму ценных бумаг или облигаций, которые он заполучил — не думаю, что купил, — в конце тридцатых годов. Эти бумаги можно превратить в наличные даже сегодня. Недавно была осуществлена попытка продать при посредничестве западных бирж ценные бумаги на тридцать миллионов стерлингов, но западногерманский федеральный банк отказался участвовать в операции, поскольку не было надежных данных о происхождении бумаг. Но теперь никаких проблем с установлением их происхождения не будет, не так ли, Хейсман?

Тот не ответил ни да ни нет.

— Так где же они? — спросил я и сам же ответил:

— В сейфе, замаскированном под чугунную болванку. — Поскольку Хейсман продолжал молчать, говорить пришлось мне. — Не беспокойтесь, мы их найдем. И вам не удастся получить подпись и отпечатки пальцев отца Мэри Стюарт на этих документах.

— Вы в этом уверены? — произнес Хейсман, успевший в достаточной мере обрести уверенность в себе.

— Хотите сказать, в мире, где все меняется, нельзя быть ни в чем уверенным? С такой оговоркой я согласен.

— Думаю, вы не учли одного обстоятельства.

— Какого же?

— Адмирал Ханнеман у нас в руках.

— Такова настоящая фамилия отца мисс Стюарт?

— Вы даже не знали этого?

— Нет, но это неважно. Однако я бы не сказал, что вовсе не учел это обстоятельство. Вскоре я займусь им. После того как закончу разбираться с вашими друзьями. Пожалуй, определение это неточно. Возможно, они вам больше не друзья. Хочу сказать, настроены они к вам не слишком дружелюбно, не так ли?

— Чудовищно! — воскликнул Отто. — Просто чудовищно. Какое дьявольское коварство! И это называется партнер! — исполненный гнева, Джерран умолк.

— Подлец, — хладнокровно отозвался Гуэн. — Презренный негодяй.