Ночи нет конца. Остров Медвежий

— GFX вызывает GFK, GFX вызывает GFK. Мы вас слышим. Сигнал слабый, но отчетливый. Повторяю, мы вас слышим. Прием.

От волнения я едва не уронил микрофон.

— GFK вызывает GFX. GFK вызывает GFX! — завопил я. — Заметив, как Джекстроу показывает мне на тумблер, я обругал себя за недогадливость и, переключив его в положение «передача», принялся повторять позывные. Затем, нарушая общепринятые правила, выпалил:

— Говорит доктор Мейсон. Говорит доктор Мейсон. Слышу тебя хорошо. Это ты, Джосс? — С этими словами я переключил тумблер.

— Да, сэр. Рад слышать вас. — Из–за помех голос Джосса казался механическим, лишенным человеческого тепла. — Как себя чувствуете? Как с погодой, где находитесь?

— Дела идут! — ответил я. — Холод лютый, минус семьдесят. Удалились от тебя примерно на сто двадцать миль. Джосс, это же чудо! Как тебе удалось починить рацию?

— Я ее не чинил, — ответил он бесстрастно. После некоторой паузы радист продолжал:

— С вами желает поговорить капитан Хиллкрест, сэр.

— Капитан Хиллкрест! Какой еще к черту капитан Хиллкрест?.. — Я умолк на полуслове. Но не от удивления, хотя и был поражен тем, что Хиллкрест, который, по моим расчетам, должен был находиться почти в двухстах пятидесяти милях севернее станции, сейчас сидит рядом с Джоссом, а оттого, что перехватил взгляд Джекстроу. В следующее мгновение я и сам сообразил, что в нашей ситуации не следует открывать всех карт. — Не теряй со мной связи, торопливо проговорил я. — Через две–три минуты снова свяжусь с тобой.

Рация была установлена позади трактора, поэтому те, кто находился в кузове, слышали каждое наше слово. В эту минуту полог раздвинулся, из вездехода выглянули Корадзини и Зейгеро. Не обращая на них внимания и не заботясь о том, чтобы пощадить чью–то гордость, я взял рацию и генератор и вместе с Джекстроу, отвязавшим антенну, пошагал прочь. Ярдах в двухстах мы остановились. При свете луны путешественники видели нас, но слышать не слышали.

Мы снова установили рацию, и я принялся выстукивать позывные. Но на сей раз у меня ничего не вышло: окоченевшие от холода пальцы отказывались повиноваться. К счастью, мои друзья догадались, в чем дело. Едва я нажал на выключатель, послышался спокойный, уверенный, обнадеживающий голос Хиллкреста:

— Вот это сюрприз! Рад слышать вас, доктор Мейсон. Судя по тому, что сообщил мне Джосс, и по этой задержке, вы в достаточной мере удалились от трактора. При температуре минус семьдесят вам не очень–то улыбается торчать на холоде. Говорить буду сам. Долго не задержу. Вы меня слышите?

— Слышу отчетливо. Какого дьявола… Прошу прощения, продолжайте.

— Спасибо. В понедельник пополудни из передач британского и американского радио мы узнали об исчезновении авиалайнера. Во вторник утром, то есть вчера, у нас был сеанс связи с базой в Уплавнике. По их словам, хотя официально об этом не сообщалось, правительства США и Великобритании убеждены, что самолет не утонул, а приземлился. Где–нибудь в Гренландии или на Баффиновой Земле. Почему они в этом убеждены, не имею представления. Во всяком случае, предпринята крупнейшая со времен войны спасательная операция. В ней участвуют корабли и авиация. Привлечены к участию в поисках иностранные торговые суда. К побережью Гренландии, главным образом западному, направляются американские, британские, французские и канадские траулеры. Подходы к восточному побережью скованы льдом. Дюжина американских бомбардировщиков, базирующихся на Туле и в Сенре Стремфьорде, уже совершают разведывательные полеты. За дело взялись корабли американской береговой охраны. Отряд канадских эсминцев, действовавший в центральной части Атлантики, на всех парах мчится к южному входу в пролив Дезиса. Правда, попадут они туда не раньше чем через полтора суток. Кроме того, британский авианосец в сопровождении двух эскадренных миноносцев успел обогнуть мыс Фэрвель. Не знаю, удастся ли им пробиться на север. Ведь море Баффина замерзло. Но пролив Девиса свободен ото льда до острова Диско, а может, и до Свартенхука. В поисках авиалайнера приказано включиться персоналу всех геофизических станций, действующих в Гренландии. Потому мы и вернулись в лагерь, чтобы запастись горючим.

Не выдержав этой болтовни, я переключил рацию на «передачу».

— Из–за чего сыр–бор разгорелся? Можно подумать, что на борту самолета находился американский президент и половина членов королевской семьи Великобритании. Почему нет вестей из Уплавника?

Короткая пауза, затем вновь послышался голос Хиллкреста:

— В течение последних суток мы не могли наладить связь с базой. Сию же минуту свяжемся с ними, сообщим, что пропавший самолет обнаружен и что вы направляетесь к побережью. Есть какие–нибудь новости?

— Никаких. Хотя нет. Оказалось, что у одного из пассажиров — его фамилия Малер — запущенная форма сахарного диабета. Состояние его тяжелое. Радируйте в Уплавник, пусть достанут инсулин. В Готхаабе он наверняка имеется.

— Понял, — затрещало в микрофоне. Затем возникла долгая пауза, слышны были обрывки слов. Наконец капитан заговорил вновь: