Ночи в Монтане

Джей Ти исчез прежде, чем она успела возразить. Найдя упаковку льда в морозилке — на ранчо растяжения и синяки были обычным делом, — он бросился к ее пикапу.

— Спасибо, — поблагодарила она холодно, но лед приняла.

— Поблагодари меня за ужином, а? Соглашайся.

Она тяжело вздохнула.

— Что с тобой? Почему ты продолжаешь настаивать? Ты знаешь ответ!

— Но не теряю надежды.

— Ты законченный упрямец.

— Да, я такой, — улыбнулся ковбой. — Я готов на все ради того, что считаю важным.

— А это так важно — поужинать со мной? Не понимаю.

— Чего тут не понимать? Ты когда-нибудь смотрелась в зеркало?

Их глаза встретились. С минуту они стояли, не отрывая взгляда друг от друга. Наконец она вздохнула и ответила:

— Это очень мило с твоей стороны. Ты хороший парень…

— И симпатичный к тому же, — добавил он, довольный успехом. Похоже, ситуация не так безнадежна, как ему казалось.

— И скромный, — не растерялась ветеринарша. — Но нет, — покачала она головой.

— Не считай это свиданием, давай встретимся просто как хорошие соседи, — начал уговаривать Джо. — Подумай сама, ты не замужем, я одинок. Тебе надо есть. И мне надо есть. Почему бы нам не поужинать вместе?

Она вставила ключ в зажигание и взялась обеими руками за руль. Наградив его надменным взглядом, ветеринарша снова со вздохом произнесла:

— Нет, ничего из этого не получится. Если ты решишь сменить ветеринара — пожалуйста.

Это ему и в голову не приходило.

— Дело в возрасте? Если да, то…

— Нет, — она уронила голову на руль. — Это не имеет отношения к разнице в возрасте.

— Тогда в чем дело?

Ему было тридцать два, а ей сорок — эту информацию он получил от своей подруги по имени Пэг Рено, а та — от прежнего ветеринара. Для него это не было проблемой. Но, очевидно, для нее было.

— Ну, скажи, док, — настаивал он, стараясь не перейти на мольбу. — Это ведь всего-навсего ужин. Я же не прошу тебя разделить со мной постель.

Она подняла голову и пригвоздила его к месту уничижительным — а разве нет? — взглядом.

Хм… ну в чем-то она права. Джон смущенно потер подбородок. По правде говоря, он охотно позвал бы ее в постель. Когда их глаза встретились, он почувствовал в груди тепло, которое грозило в любую секунду перерасти в пожар. Джон даже испугался такого необычно сильного чувства.

Погруженный в свои мысли, он не успел уловить момент, когда Эллисон дернула дверцу, машина сорвалась с места и вылетела на дорогу, оставив только пыльный след.

Стоя в клубах пыли и наблюдая ее стремительное бегство, Джей Ти вдруг все понял.

— Будь я проклят, — прошептал он, поворачиваясь к хлеву.

Она хочет того же, что и он, — и речь не об ужине, — но почему-то до смерти боится своих желаний.

Боится или стыдится?

Он понял, что открыл запретную дверь, потому что увидел в ее синих глазах грусть. Женщина, полная противоречий и запретов… Она его заинтриговывала и пугала.

Почему его так влечет к ней?

Потому что она — настоящая красавица, вот почему.

Подхватив седло, он направился в конюшню за своей любимой кобылой по имени Белоснежка.

Эллисон Самуэльс была потрясающей женщиной: умной, сексуальной, зрелой — в отличие от тех девчонок, которые все время к нему липли, — и, как он предполагал, великолепной в постели. Плюс ее наверняка не интересуют излишние эмоции и серьезные отношения. Мысли о серьезных отношениях его вмиг отрезвили.

— Салют, моя девочка, пора есть, — поприветствовал он Белоснежку.

Отложив седло, он вытащил из кармана щетку и начал чистить свою любимицу. Во время работы его мысли то и дело возвращались к голубым глазам Эллисон, напоминавшим ему цветы льна и летнее небо. Глазам, которые смотрели на него всегда настороженно.

Такая женщина умеет уважать личную жизнь других людей. Это было очень важно для Джей Ти. С каждым днем он все больше ценил свою независимость и свободу. Бывали дни, когда ему не хотелось никого видеть… не хотелось даже жить… В такие дни он седлал Белоснежку и пытался ускакать от одиночества. Иногда закрывался в спальне с задернутыми шторами и ждал, когда желание жить вернется. В такие моменты он чувствовал, что теряет контроль над своими действиями и эмоциями, погружаясь в кромешную темноту.

Такое состояние называется посттравматический стресс, по заключению психиатров из военно-морского госпиталя. С тех пор прошло два года. Он всегда хотел стать солдатом, мечтал оказаться на передовой — в самой гуще боевых действий. Он выполнял все тесты как можно старательней, чтобы они не засунули его в какой-нибудь отдел просиживать штаны за компьютером. Да, он оказался на передовой, но с носилками вместо оружия. Они послали его в санчасть. И теперь до конца жизни его будут преследовать кошмары от увиденного там.

Да, это называется ПТС. Но он называл это своей слабостью. Слабостью, которой он стыдился. Стыдился настолько, что скрывал ее. Скрывал от друзей и от семьи. Даже от самого себя.

Спросите о нем любого, и все ответят: «Джон Тайлер? Рубаха-парень. Вздорный мальчишка.

Всегда улыбается. Любимец женщин. Интересно, удастся ли какой-нибудь из них его приручить?»