Ночи в шкуре первобытного льва

… Точно не вспомню, как быстро я оказался на равнине, но твёрдо знал одно – я ищу молодую чету назойливых леопардов, бесцеремонно позволяющих себе втихаря воровать мясо от моей добычи. Во время неторопливого и тщательного обследования я, как можно легче ступая на траву и оголённую почву, осторожно заглядывая под каждый куст, обследовал острым обонянием каждое густое дерево, исследовал каждую расселину в нагромождении больших гранитных валунов. Но удача не благоволила мне. В ходе поисков я несколько раз пересекал охотничьи тропы больших и малых хищных кошек и чуть было не столкнулся лицом к лицу с пещерным медведем, который завидев меня первым, поспешил в срочном порядке ретироваться в противоположном направлении. О моём присутствии травоядные узнавали заранее, оповещаемые встревоженным криком различных пернатых, да едким специфическим запахом, характерным для большой, хищной кошки. В мои планы не входила охота, ведь запаса пищи, оставленной у входа в пещеру, должно было хватить ещё не на одну ночь и день. Правда, место у моего логова в моё отсутствие мог навестить рыжий саблезуб. Но сейчас я гнал прочь от себя эти мысли. Уже играючи занимаясь поисками парочки пятнистых кошек, я продолжал царственно продвигаться всё дальше в благоухающую жизнью долину. Свежий ветер ласкал моё могучее четверолапое тело, прятался в распушённой им лёгкой гриве, внезапно исчезал и вновь так же внезапно и весело возвращался. Я был молод, упругие мышцы мои были полны чудовищной силы. Осознание этого наполняло меня неподдельной гордостью, и я, что было силы, направлял в долину свой всем хорошо известный рык. По обе стороны от меня стада оленей, косуль, бизонов, оставляя примятую траву и шлейф пыли от ударов копыт на голых участках земли, спешили удалиться прочь, исчезая в редколесье. И только встречаемые небольшими группами тупорылые крупные двурогие носороги с их маленькими и вечно злобными невыразительными глазами были безучастны к моему шествию по равнине. Редкая трубная перекличка истинных исполинов равнины – бежево-серых слонов также оповещала меня об их безразличии к моему присутствию. Легко и быстро добравшись до реки, я спустился к ней в самом пологом месте, чтобы напиться. Жадно лакая языком тёмную, прохладную воду реки, я неожиданно подсознательно вспомнил, что совсем недавно, где-то здесь я разорвал в клочья младшего брата ужасного Крока. Как оказалось впоследствии, вспомнил я об этом эпизоде, как нельзя вовремя. Утолив жажду и едва приподняв голову над водной гладью, я увидел, как с огромной скоростью на меня движется узко направленный столб воды, управляемый здоровенным бревном. То, что этим бревном был не кто иной, как сам Крок, не вызывало никаких сомнений. Резко отскочив в сторону на почтительное расстояние, я напрягся и беззвучно оскалился, нервно подергивая кисточкой хвоста. Крок протаранил приводную границу песка своей безобразной длинной зубастой мордой и застыл на отмели недвижимый. Его крупные ядовито-жёлтые глаза с нескрываемой злобой смотрели на меня. Длиннохвостое чудовище было откровенно раздосадовано тем, что слишком поздно заметило меня и опоздало с подводным броском, позволившим бы ему в случае удачи утащить меня в тёмные глубины реки и там посчитаться со мной за своего младшего братца.

И Крок, и я оба знали, что первый из нас был неуязвим только в водной стихии, и что на суше у него взять надо мной верх не было никаких шансов. Здесь ему мог помочь только удачный случай. Но такой случай ему не представился. После непродолжительного знакомства я, сделав пол-оборота головы в сторону от реки, по пологому берегу направился к равнине, совершенно не заботясь о том, что мой кровный враг попытается догнать меня и атаковать на суше. Крок был достаточно умён и не стал заниматься тем, что было ему не свойственно по своей природе и в чём, естественно, он был не совершенен.

Возвращение к родной пещере проходило без каких-либо приключений. Не найдя леопардов и отложив до следующего случая их неотвратимое наказание, я был несказанно доволен тем, что память и быстрая кошачья реакция позволили мне избежать гибели у реки. День понемногу клонился к закату, животные уже попрятались по своим схронам, а двуногих существ, племенная эволюция которых ещё только начинала утверждаться, я живьём никогда и в глаза не видел, хотя слухи о их сосуществовании и желании господствовать в нашем обетованном мире уже дошли до долины, принесённые на устах пришлых медведей, львов, тигров и других хищников. Эти двуногие с их языком были самыми кровожадными хищниками. Перед ними пасовали и обращались в бегство даже сами слоны. Пусть это так. Но для меня сегодня всё это ещё далёкое будущее. Сейчас я просто возвращаюсь к себе домой, в родное логово.

Ночь четвёртая: