Ночи живых мертвецов

Когда двери открылись, публика еще не успела занять места. Люди практически ползали друг по другу, чтобы пробраться на свое место, – прямо как мертвецы.

«Они жить не могут без цирка, – подумал Оуэн. – Шоу нужны им как воздух».

Каждый артист изо всех сил старался сделать свое выступление таким, чтобы оно стало лучшим из всех, что пришедшие зрители видели в своей жизни. Клоуны под руководством Гарри заставили их громко смеяться – Оуэн никогда не слышал такого дружного хохота. Акробаты на трапеции были в превосходной форме, и зрители следили за их выступлением, затаив дыхание. Единственный прокол случился с номером канатоходки – он просто не состоялся. Клара ушла, никого не предупредив. Но ей же хуже – она лишилась карьеры, которая могла принести ей миллионы долларов, вот и все.

Все шло чудесно, постепенно приближаясь к главному сюрпризу, что заготовил Оуэн. Он будто бы слышал в толпе какое-то гудение, предвкушение того, что грядет. И, как настоящий ведущий, лишь подогревал интерес.

Как только завершилось выступление жонглера Ронни, Оуэн буквально выбежал в центр арены.

– А сейчас, леди и джентльмены, настал момент, которого вы все так ждали! Мы покажем вам кое-что настолько пугающее, что может повергнуть самых юных из вас в шок. Слышите их? Как они скребутся в вашу дверь? Ощущаете их запах? Слышите, как с их губ капает что-то невообразимое? Узрите! Самое ужасающее зрелище из всех, что когда-либо показывались на сцене! Живые мертвецы!

В задней части шатра распахнулись две огромные створки – и толпа пораженно ахнула. Из темноты показались мертвецы, а Ларри и Карл, двое крепких ребят из труппы, сдерживали их цепями. Затем свет прожектора упал на Кристофа, в одной руке которого был кнут, а в другой – пистолет.

– Не бойтесь, леди и джентльмены, – воскликнул Оуэн изумленной публике. – Эти цепи изготовлены из закаленной стали. И как видите, эти существа рады с вами познакомиться!

Ужас быстро сменился смехом, когда зрители увидели, что живые мертвецы были наряжены как клоуны – с раскрашенными лицами и в ярких костюмах. Это выглядело столь же смешно, сколь и жутко. Затем выпустили вторую партию – их тоже удерживали двое парней. Эти мертвецы уже не изображали клоунов – их одежда была потрепана, но копировала ту, которую они носили при жизни.

– Более того, – продолжил Оуэн, – некоторые из них уже могут быть вам знакомы.

Теперь прожектор начал высвечивать пятерку «особых» экземпляров, которых удалось отловить команде Кристофа. Когда свет попал на первого, публика зароптала – одновременно с ужасом и радостным изумлением – еще за несколько мгновений до того, как Оуэн объявил имя бывшего сенатора от Южной Каролины.

Мертвый сенатор поднял свои ослабшие руки, чтобы прикрыть подернутые пеленой глаза от яркого света. Затем уставился на маленькую девочку на трибуне и поплелся в ее сторону, явно намеренный утолить ею свой голод. Парни, державшие его, сделали вид, будто отпустили цепи. Публика завопила. Кристоф ударил кнутом, и мертвый сенатор смиренно отступил назад. Все это было частью шоу.

– А слева – тот, кто известен вам как король ночных ток-шоу. Правда, сейчас он уже не слишком разговорчив!

Мертвый ведущий ток-шоу, ковыляя по арене, издал стон, и его голос оказался до жути похожим на тот, что так хорошо знала вся Америка.

Затем вышла домохозяйка с телевидения, которая некогда делилась со всеми своими любимыми рецептами, но теперь, как видно, стала менее разборчива в еде.

Следующим настал черед комедийного актера, известного своими дурацкими ролями, ни одна из которых, впрочем, не была такой дурацкой, как нынешняя. Кристоф, усмиряя их, вынуждал мертвецов выполнять разные трюки, вызывая восхищение публики, которая уже не верила своим глазам. Живые мертвецы, которые, казалось, были безмозглыми, как выяснилось, поддавались обучению!

Затем арена потускнела, и вокруг покатился шепот.

– А сейчас, – произнес, наконец, Оуэн, – вы увидите главную звезду нашего шоу. Хедлайнера из хедлайнеров. Женщину, которая не нуждается в представлении…

В следующее мгновение загорелся прожектор, и в его свете возникла знаменитая актриса, облаченная в потрепанную копию золотого платья, которое надевала на прошлогоднюю церемонию вручения «Оскара». Та самая, чье прекрасное лицо когда-то сияло на бесчисленных билбордах. Та, чьи фиалковые глаза очаровывали миллионы. Та, что была Еленой Троянской и Клеопатрой в одном лице. Но теперь у нее отвисла челюсть и впали щеки, а некогда красивое лицо стало мертвенно-бледным. Публика ахнула, застонала и завыла. Как там говорил жонглер? Шок и трепет? О, сейчас толпа явно получила то, за что заплатила!

Для Оуэна это было истинным мгновением славы. В молодости он часто мечтал встретиться с ней. Думал, что ей скажет. Как попытается завоевать ее сердце. А сейчас она принадлежала ему. Пусть не так, как он предполагал, но она теперь была его собственностью. Вот уж действительно – кто ждет, тот дождется.