Ночи живых мертвецов

Зомби заслужили себе место среди «Знаменитых чудовищ Фильмляндии». Они давно слонялись где-то поблизости. «Я гуляла с зомби»[4], «Белый зомби»[5]; даже Эббот и Костелло[6] встречались с одним из них или даже с парочкой. Когда мы с Джоном писали «Ночь», то не думали, что наши монстры – это «зомби». Мы никогда их так не называли. По нашей задумке, мертвые таинственным образом возвращались к жизни и пожирали плоть живых. Мы назвали их гули. Лишь после того, как о «Ночи» было столько написано, как об авторитетном явлении в кинематографе, после всех тех сотен статей, в которых наших созданий называли «зомби», я смирился с этим названием. Десять лет спустя после выхода «Ночи» я сочинил и снял сиквел, «Рассвет мертвецов», в котором впервые использовал слово «зомби».

Сегодня в популярной культуре зомби процветают. Я горжусь тем, что меня считают «крестным отцом» зомби-жанра, и не могу выразить, насколько горд тем, что получил признание в одном ряду со множеством великих, что творили до меня. Я посвятил свою жизнь кинематографу и считаю, что таким образом оправдал оказываемые мне все эти годы почет и уважение. Но все же, звание «крестного отца зомби-жанра» кажется мне незаслуженным. Я получил его только благодаря счастливому случаю.

Как бы там ни было, я люблю этот жанр. И всегда любил. Я считаю привилегией дарованную мне возможность принять участие в его развитии и польщен тем, что меня попросили написать предисловие к сборнику историй писателей, которые пришли в этот жанр не случайно, а абсолютно осознанно. Ну, а я всегда буду благодарен тем курьезным обстоятельствам, благодаря которым получил этот статус. Который, в свою очередь, позволяет мне сейчас представить вам работы тех уважаемых творцов, с которыми вы познакомитесь на этих страницах.

Джордж Э. Ромеро

Размышления странного ребенка в обветшалом кинотеатре: предисловие

Я испытываю огромную привязанность к нашим лишенным жизни согражданам.

Зомби. Гули. Ходячие. Называйте их как угодно. Я люблю их давно и страстно.

Правда-правда. Ничего кроме любви.

Мои отношения с ними уходят корнями далеко в прошлое. Когда мне было десять лет, я и мой приятель Джим пробрались одной прохладной октябрьской ночью 1968 года в старый кинотеатр «Мидвэй», чтобы посмотреть новый ужастик под названием «Ночь живых мертвецов». Это была премьера, и все, что нам было о ней известно, мы почерпнули из увиденного неделю назад кинотрейлера. Нам показалось, что фильм может быть страшным, но мы уже столько раз разочаровывались, что не ожидали многого. Мы были городскими детьми и пересмотрели все, что могли предложить «Юниверсал», «РКО»[7] и «Хаммер Хоррор»[8]. Старые и новые ленты. Мы были трудными подростками, потому что это был трудный район. Тут было много уличных происшествий, проявлений расовой нетерпимости, домашнего насилия и разборок между бандами. Крайне редко киноужастики предлагали что-то большее, чем обычный эскапизм. Ничто не могло нас напугать.

Так нам тогда казалось.

Понимаете, после всех этих вампирских картин мы поняли, что вампиры не представляют особой угрозы. Давайте посмотрим правде в глаза – какое-то время вампиры на экране выглядели опасными, но уже в третьем акте все, что они делали – это летали в своих плащах и падали грудью на неудобные куски заточенного дерева. Или поджаривались на солнце, не сумев должным образом защитить от него свои замки. Оборотни находились в плохом настроении всего три дня в месяц – а у меня было четыре сестры, поэтому я чувствовал себя достаточно подготовленным для встречи с ними. То же самое можно было сказать и о мумиях, тех самых, что имели привычку слоняться в легко воспламеняющихся повязках, а мы, черт возьми, очень любили играть со спичками!

В общем, мы с Джимом решили, что можем справиться со всем, что встанет у нас на пути, и пробрались внутрь, прихватив с собой бутылки шипучки «Хайр» и бумажные пакеты с лакричными конфетами «День-Ночь». Когда-то «Мидвэй» был водевильным театром, но в те дни большая его часть была заброшена. Балкон признали негодным к использованию и закрыли еще десять лет назад. Это дало нам моральное обоснование, чтобы забираться туда и смотреть с него фильмы.

И вот мы снова туда залезли – два закаленных подростка, которых ничем нельзя удивить. Мы были готовы к встрече со всем, что могло ползать, хлопать, летать, скользить или ковылять по серебристому экрану.

За исключением того, к чему, как выяснилось, мы готовы не были.

Никто из тех, кто видел «Ночь живых мертвецов», не будучи заранее предупрежден, не был к этому готов. Только не в 1968 году, нет, сэр. Возможно, те, кто смотрел зомби-фильмы позднее, или пришел в жанр через комиксы или телешоу, ценят и даже любят это кино, но если они не смотрели этот фильм во время оригинального релиза, то просто не понимают, КАКОЕ он тогда произвел впечатление.