Ночная бабочка

— Да, конечно. Именно так ты и должна сказать. Если и после этого он будет настаивать на том, что должен непременно со мной увидеться, ты снова поднимешься, чтобы доложить о его просьбе. А теперь иди. Делай, как я сказала, и ничего не бойся, Он тебя не съест.

Однако полной уверенности в этом у Кайлы не было. Она подошла к гардеробу и достала кашемировую шаль. Шаль была мягкая и теплая. Кайла закуталась в нее от плеч до щиколоток. Она еле заметно улыбнулась. Если она правильно разгадала герцога, он с отказом не смирится. Кайла ждала, что Сэлли вернется и пригласит ее вниз в гостиную.

Не прошло и минуты, как снова раздался стук в дверь — настолько громкий, что Кайла даже нахмурилась, досадуя на столь бурную реакцию Сэлли. Но прежде чем она дала разрешение войти, дверь распахнулась, и в дверях появился герцог. Глаза его сверкали, брови взметнулись вверх, выражение лица при слабом освещении казалось зловещим.

— Вы не выглядите такой уж нерасположенной, мисс Ван Влит!

— Как вы… да как вы смеете, сэр! — Кайла стянула под горлом шаль, глядя на него полными гнева и дурных предчувствий глазами. Позади герцога девушка заметила Сэлли, которая металась по коридору, ломая руки и тихонько постанывая.

Оставив дверь открытой, Уолвертон шагнул в комнату и, глядя на нее в упор, сказал, кривя губы:

— Я не люблю, когда мне лгут, мисс Ван Влит.

— В самом деле? — Кайла вздернула вверх подбородок. — Я тоже. В таком случае объясните мне, пожалуйста, как это может быть, что вы не знаете о ребенке Эдварда Ривертона и Фаустины Оберж.

— Я сказал, что не существует доказательств вашей правоты. Их действительного не существует.

— И вы снова лжете, сэр. Я стою перед вами.

Опасный огонек сверкнул в серых глазах герцога, из дымчатых они превратились в темные и зловещие.

— Если у вас есть доказательства, мисс Ван Влит, предъявите их. Если нет, прекратите свои дерзкие посягательства, иначе вы можете оказаться в весьма затруднительном положении.

Кайла сделала шаг назад — якобы для того, чтобы подрезать фитилек нагоревшей свечи. Тетя Селеста продолжала смотреть в камин, ничем не выказывая того, что она слышит разговор, возможно, все еще погруженная под влиянием бренди в собственные мысли. Очень медленно и спокойно Кайла взяла крошечные ножницы, подрезала фитиль и, когда пламя успокоилось, подняла глаза на герцога.

— Ваша светлость, вы должны простить меня, если ваши угрозы не кажутся мне слишком страшными. Они мне представляются слишком неопределенными, особенно сейчас, когда позади у меня достаточно трудный путь. Я намерена требовать от вас официального признания.

— Слишком неопределенными? — Он подошел к ней настолько близко, что Кайла ощутила тепло, исходящее от его могучего тела, уловила запах кожи и виски. — Позвольте в таком случае пояснить мою мысль: немедленно уезжайте из Лондона, тогда у вас не будет никаких неприятностей, кроме горечи от сознания того, что ваш план провалился и вам не удалось выманить у меня деньги.

— А если я предпочту остаться? — Она улыбнулась, увидев, как сузились его глаза, — гнев взял верх над высокомерием. — У меня появились здесь друзья. — Кайла сделала жест рукой, показывая на улицу. Я уже приглашена в несколько домов. Разумеется, вы можете испортить мою репутацию, если пожелаете это сделать.

— Мадам, это лишь малая толика того, что я сделаю, если вы будете упорствовать.

— В самом деле? — Кайла нервно засмеялась, лицо ее вспыхнуло, однако она небрежно пожала пленами. — В таком случае я окажусь парией в высшем свете. Это ужасно. Однако само собой разумеется, что, если вы поступите столь сурово, я буду вынуждена рассказать некоторым людям, что мой отец герцог Уолвертонский, что он совратил свою жену и бросил вместе с ребенком умирать от голода на лондонских улицах. Бедная мама! У меня имеются доказательства, и вы это знаете. Брак был законным, ваша светлость, хотя вы и не хотите это признавать.

— Брак был аннулирован, как вам хорошо известно. Очевидно, для вашей матери были важнее деньги, чем мой кузен, поскольку она приняла их сразу же, едва ей предложили. Да и что еще можно ожидать от проститутки? Семья благополучно отделалась от нее. Она была нашим позором.

От наглых слов герцога у Кайлы запылали щеки, и ею овладела настоящая ярость, которую она все же сумела обуздать и лишь равнодушно пожала плечами.