Ночная бабочка. Кто же виноват?

Тяжело было, приходилось крутиться, но получаемый доход стимулировал нас похлеще всякого допинга. Схема прибыли простая, как у Маркса «товар – деньги – товар». Больше товара, больше денег. А товара окрест было не так уж и много. К тому же металлическим ломом занимались не только мы. А тут еще и братва пожаловала.

Это были не самого мощного, но и не тщедушного сложения личности в кожаных куртках. Подъехали на такой раздолбанной иномарке, что я грешным делом стал подсчитывать, сколько можно дать за нее в качестве железного лома. Как же я ошибался.

Мы с Пашкой только что сдали очередную партию черно-цветной добычи. Уставшие, сидели в своем вагончике – обмывали сделку горячим кофе. Ноябрь месяц на улице, холодно. Но, видно, братве холод нипочем.

– Здорово, пацаны! – без особой агрессии, но явно недружелюбно поприветствовал нас старший.

Я уже понял, кто это. Интуиция подсказала... А обычный, казалось бы, парень. Волосы бобриком, славянские скулы, кожаная куртка с Черкизовского рынка. Но ведь бандиты не с Луны к нам на Землю падают. Внешне они такие же, как мы, – если, конечно, это не явные дебилы.

– Здоровее видали, – хмыкнул Пашка.

– Что надо? – спросил я.

– Бабки за товар получили. Делиться надо...

Видно, разведка у братков работала хорошо, если они про деньги знают. Мы только-только их получили, а они уже в курсе.

– С каких это буев? – набычился Пашка.

– А ты чо, крутой? – напыжился старший.

– Так, спокойно, парни, – вмешался я. – Беспредел устраивать не надо...

– Давай разбираться, если ты такой умный, – свысока глянул на меня браток.

– Ты сначала скажи, кто такой. А то сразу делиться...

– Тимоха я. От Миши Бубнового... А делиться надо. А то ведь неприятности могут быть. Менты могут наехать, инспекции всякие. Закроют вашу лавочку...

И куда катится мир, если братва бизнесменов ментами пугает?.. Ведь это я должен был о ментах подумать. Есть же такая система, как борьба с бандитизмом...

– И сколько? – спросил я как бы из чистого интереса.

Дескать, знать надо, а платить или нет – видно будет.

– Сорок копеек.

– Чего?! – удивленно приподнял я брови.

Невозможно было поверить в то, что меня потревожили из-за каких-то сорока копеек.

– Сорок копеек с рубля, – снисходительно усмехнулся Тимоха.

– Сколько?! Это ж почти половина...

– А бизнес у вас такой! На вас уже, знаешь, сколько жалоб, а! Закрыть вас хотят...

– Кто?

– А конкуренты. Да и мы таких живчиков не жалуем. Вы думаете, свое железо продаете? Нет, вы у нас железо забираете, с нашей территории... А прикрыть вашу лавочку – как два пальца об асфальт. Не верите?

Я пожал плечами. Может, Тимоха был прав. Может, нашу лавочку легко закрыть можно... Но сорок процентов – это слишком.

– Вы же втемную работаете, налогов с гулькин хрен платите, – добивал нас Тимоха.

И он был прав. Мы действительно вели двойную бухгалтерию, чтобы уходить от непомерных налогов. Так все делали. А если очень захотеть, то вывести нас на чистую воду проще простого. Тогда неприятностей не оберешься. Еще и к уголовной ответственности привлечь могут – опять же, если очень захотят. А если закажут нас бандиты или конкуренты, то налоговики спустят всех собак...

– А с какого я налоги платить должен? – с налитыми кровью глазами прохрипел Пашка. – Я кровь проливал за эту страну! Все, что можно, я уже ей отдал!..

– И где ты кровь лил? – насмешливо, но вместе с тем озадаченно спросил Тимоха.

– В Чечне!

– Когда?

– А зимой этой. И весной... И Корней воевал! – показал на меня Пашка. – И он никому ничего не должен...

– В Чечне – это круто, – с пониманием кивнул головой Тимоха. – Я, пацаны, сам в Чечне служил. В девяносто втором, да. Там и тогда жарко было, ну, может, и не так, как сейчас... Что пьем, пацаны?

Мы и глазом не успели моргнуть, как он вдруг превратился в своего парня.

– Чай.

– А как насчет чего покрепче?

Пашка молча достал из загашника бутылку водки.

– Это дело! – усаживаясь на свободный табурет, расплылся в улыбке Тимоха.

Он подал знак своим спутникам, и те скрылись в машине.

– Думаешь, в нас тогда не стреляли? – обращаясь к Пашке, спросил он. – Стреляли. Когда из-за угла, когда в лоб... Это, у меня друган был, Ахметка, да. Чеченец, между прочим. Прикиньте, пацаны, да, он с пулеметом, а чечены на него лезут, ну, склады им нужны, все такое. А у него приказ – никого не пускать. И плевать, что свои. Человек десять положил, а к складам никого не пустил. Приказ потому что... Может, он потом с вами воевал. Потому что тоже приказ был, от своих... А у вас от наших приказ был, да... Слышал, сколько там наших полегло. Жуть... У нас командир части был, да. Прикиньте, пацан-чеченец в своих стрелял, добро наше защищал, да. А эта гнида все, что можно, чеченцам распродала. Офицеров своих же «чехам» сдавал. Одного зарезали, по его же наводке. И думаешь, где эта мразюка сейчас? Место рыбное себе купил, военкомом на Побережье – бабло стрижет... Это полковник, а генералы еще круче дела делали. Все, что можно, «чехам» оставили, да. Сами стволы им продали, сами же вас на них и посылали. Уроды, на...