Ночная бабочка. Кто же виноват?

За вчерашний день и сегодняшнюю ночь мы измотались так, что едва держались на ногах. Но ротный заставил нас рыть окопы и сооружать блиндаж для защиты от минометных обстрелов. К вечеру мы совершенно валились с ног. Лопаты вываливались из рук, и сложно было предположить, что в них удержатся автоматы. Но поступил приказ – совершить скрытый рейд к окраинам Аргуна с целью выявить огневые точки противника. Есть силы или нет, а идти надо...

К ночи мы вышли на позиции мотострелкового батальона, за которыми начиналась ничейная земля. Здесь чувствовался кое-какой порядок – траншеи в полный рост, блиндажи. Но боевое охранение – ноль. Уже началась канонада, и очумевшие от страха солдатики жались к стенкам окопов. Чеченским боевикам ничего не стоило сейчас свалиться им на голову и перерезать их всех как баранов. Бедняги даже не поняли бы, что произошло. Но, как вскоре выяснилось, чеченцы просто не смогли бы выйти на позиции батальона. Дело в том, что не имевший боевого опыта комбат распорядился заминировать все подступы к своим позициям. Что и было сделано. Ни проходов, ни схемы минных полей... Теперь я понимал, почему в сорок первом немец брал нас голыми руками.

Подобраться к Аргуну было нереально. Но и обратно уходить нельзя – расценят как невыполнение приказа. Пришлось остаться на позициях и отсюда вести разведку. Стреляли по позициям чеченцев и засекали вражеские точки, откуда по нам велся ответный огонь. И так всю ночь...

Я не помнил, как вернулся на базу, если так можно было назвать место нашей дислокации. Недорытые окопы, недостроенные блиндажи. Холод, грязь, слякоть. И последние остатки сухого пайка... Очень хотелось есть, но, честное слово, я бы, не задумываясь, отдал последнюю банку тушенки за возможность поспать хотя бы пару часиков. Но ротный продолжал издеваться над нами и чуть ли не пинками заставил нас закончить оборудование позиций. А ночью снова артналет. Но мы не артиллеристы, а наше стрелковое оружие мало подходило для нанесения серьезного ответного удара. Поэтому ротный разрешил нам не высовываться из блиндажа. Благо, что боевых приказов не было. Казалось, их уже перестали отдавать. Казалось, что там, наверху, решили отдать нас на съедение дудаевским волкам. Кушайте, мол, только, пожалуйста, не подавитесь, а то у нас на подходе очередная партия «пушечного мяса»... Я мог думать о высоком начальстве все, что угодно, но у меня не хватало сил злиться на него. Я очень хотел спать. И заснул, несмотря на обстрел...

Аргун нужно было брать любой ценой. Об этом говорил ротный, об этом догадывался даже я. Ведь мы шли на Грозный, и никак нельзя было оставлять у себя в тылу мощный укрепрайон. Но командованию, как всегда, было виднее. Утром поступил приказ – в составе всей группировки выдвинуться в район Ханкалы. Необходимо было отвоевать у «чехов» этот важнейший для штурма Грозного плацдарм.

Наша колонна первой подошла к Ханкале. Заняли позиции. Подтянулись танки, тяжелая техника. Организовали круговую оборону. Что-то уже начало получаться. Хотя до идеала было еще ой как далеко. Идеал в Российской армии случался только на учениях, и то если инспекторскую комиссию хорошенько напоить. Но «чехи» оказались куда более придирчивыми инспекторами, нежели комиссии из Генштаба. Они ставили оценки, расписываясь за них нашей же кровью...

В ночь на тридцатое декабря наша рота получила очередную задачу. В составе основных сил мы должны были овладеть Ханкалой. Задача для линейного десантно-штурмового подразделения. Но мы-то разведчики... Впрочем, приказы не обсуждают, тем более в той неразберихе, которая предшествовала предстоящему наступлению.

Мы выдвинулись на указанные исходные позиции, приступили к разведке местности. Позади правее нас метрах в пятидесяти от наших позиций окапывался взвод противохимической защиты. Я бы не удивился, если бы узнал, что у чеченцев есть химическое оружие. Но нам никто ничего не объяснял. Химики молча и с остервенением вгрызались в мерзлую землю. Зима, холод на фоне повышенной влажности – врагу не пожелаешь. Но это сущий пустяк по сравнению с угрозой стать жертвой минометно-пулеметного обстрела. Вся местность в этом районе была изрыта проклятыми арыками, по которым к нам в любой момент могли выйти боевики. Обстреляют, отойдут, а потом снова высунутся из другого места. Из пушек БМД их не достанешь. Минометов у нас, к сожалению, не было, разве что подствольные гранатометы, которые в принципе можно было использовать для ведения навесного огня.

Но боевики нас не тревожили. И мы спокойно готовились к бою. Тоже рыли окопы – на случай обстрела. А химики тем временем заняли круговую оборону. Ночь, темно. Только слышно, как саперные лопаты грызут землю да ухает где-то неподалеку миномет. Как тот филин ухает, тоску наводит...