Ночная бабочка. Кто же виноват?

Мы летели в бизнес-классе, в удобных креслах. Мы сидели, но Вика при этом держала меня под руку точно так же, как Александра держалась за своего кавалера. И прижималась ко мне так же. Я ощущал упругость ее груди. Точно так же, как Виктор ощущал Александру...

– А что, было заметно? – выразил я удивление.

– Заметно?.. Я думала, ты его убьешь... Может, ты ревнуешь?

– Я не заметил, чтобы ты заглядывалась на него...

– Не дождешься... Да я и не о том. Может, ты его к Сашке ревнуешь?

– С чего бы это?

– Не знаю. Мне показалось...

– Когда кажется, креститься надо...

– А Сашка красивая, правда? – В ее голосе звучало восхищение. Но я уловил в нем и нотки ревности.

– Красивая. Но с тобой не сравнить...

– А ты что, сравнивал?

– Зачем сравнивать, и так ясно... Ты лучшая...

– Тогда чем тебе Виктор не понравился?

– А кто тебе голову заморочил? Кто с правильного пути сбил? Кеша, да?.. А если этот Сашке голову заморочит? И не только голову...

– Тебе-то что до нее?

– Ну и вопрос! Она же твоя сестра.

– Она моя сестра. И мне за нее переживать.

– Может, позволишь и мне поучаствовать в ее судьбе?

– Слишком она красивая, чтобы я пустила тебя в этот огород.

– Но я же не козел.

– Все мужики – козлы... Извини за выражение... Выпить хочешь?

– Что-то не очень...

– Я тоже... Но я где-то слышала, что самолеты иногда падают...

– И я слышал. Но я же десантник, не забывай...

Но выпить все же пришлось. За компанию с Викой. Но в этом ничего плохого я не видел. Ведь мы летели отдыхать и могли позволить себе любую вольность. Любую, за исключением измен...

Французский язык я знал в объеме трех слов: «бонжур», «мерси» и «пардон». Зато английским владел вполне сносно. А именно на этом языке построен туристический сервис – как на Французской Ривьере, так и во всем мире. Так что особых проблем с языковым барьером не возникло. В Ницце мы арендовали «БМВ»-кабриолет. Всего-то час езды, и мы в самом сердце Лазурного Берега. Знаменитый Сен-Тропе – рай для богатых людей. К счастью, мы с Викой входили в эту категорию. И, конечно же, могли себе позволить снять люкс в роскошном отеле с видом на Цитадель.

Задерживаться мы здесь не собирались. Неделя в Сен-Тропе, затем два дня в Монте-Карло, который я обязан был посетить хотя бы по долгу службы – как-никак часть моего бизнеса завязана на казино. Затем был Париж. «Увидеть Париж и умереть». Мы с Викой умирали здесь целых три дня, умирали от счастья в своей постели. А однажды на нас нашло, и мы совратили друг друга в знаменитом Булонском лесу. К счастью, нам удалось завершить начатое еще до того, как мы попали в поле зрения полиции нравов. А то бы загребли нас в околоток и объясняй потом, что ты не верблюд...

Из Парижа мы снова отправились на Лазурный Берег. Снова Сен-Тропе – сначала люкс в отеле, затем частная, взятая в аренду вилла. Так нам там понравилось, что не хотелось уезжать. Но пора было возвращаться в Москву. И нам пришлось снова садиться в самолет.

– Хотелось бы сюда вернуться, – с сожалением сказала Вика, когда крылатая машина оторвалась от земли.

– Есть много других прекрасных мест...

Я тоже не хотел улетать. Но при этом я не считал, что на Лазурном Берегу свет сошелся клином. В следующем году мы отправимся куда-нибудь в другое место. Например, я очень хотел побывать на Гавайях...

– Есть, – кивнула Вика. – Но во Франции лучшая медицина...

– Медицина? Ах, да... Хорошо, когда придет время рожать, мы снова вернемся сюда...

Деньги на платную клинику есть, так что никаких проблем. А в России лучше не рожать. Уж я-то знал, что такое наша система здравоохранения. Если повезет, самая сложная операция удастся. А если нет, то и аппендикс вырезать не могут, а если и вырежут, то совсем не то... Уж лучше Франция или Швейцария. В Германии, говорят, тоже неплохо... Да, рожать Вика будет за границей. Слишком сильно любил я ее и своего будущего ребенка, чтобы рисковать ими...

В Москве я узнал хорошую новость. Пашка заключил очень выгодный договор о прямых поставках металла с крупным западногерманским концерном. Сделка тянула на десятки, если не на сотни миллионов долларов. К тому же я соскучился по Пашке. Словом, мы зависли с ним в нашем казино. Слово за слово, рюмка за рюмкой... Домой я приполз ночью, на бровях...

– И как это называется? – спросила Вика.

– А это... это называется... у нас будет вилла... на Лазурном Берегу...

– Когда?

– Скоро... Одну рюмочку, и я твой...

Вика не отказала мне в рюмочке коньяка. Но я отказал ей. То есть, может, что-то и было, но я ничего не помнил...

Проснулся я утром. Голова чуточку тяжелая, но так вроде бы ничего. Надо принять холодный душ, и я буду свежим как огурчик.

Но холодный душ я принял, еще не доходя до ванны. Вика об этом позаботилась.

– Выспался? – насмешливо спросила она.

– Ничего...

– Почти двое суток спал... Что вы там с Пашкой пили?

– Водку пили... Двое суток спал?! – оторопело протянул я.

Такое ощущение, будто ушат холодной воды на меня вылили. Но внутри-то тепло. Да, ошарашила меня Вика. Но ведь ничего такого не произошло, что могло встряхнуть меня изнутри. Подумаешь, весь вчерашний день проспал...