Ночная фиалка

Виола не знала, как реагировать на такую откровенность, и смущенно улыбнулась.

— Так вы говорите, что госпожа Элина помолвлена с герцогом? Боже мой, но ведь она совсем еще девочка! Впрочем, в здешних местах девушки выходят замуж в еще более раннем возрасте… — экономка откашлялась и решила сменить тему: — Вам у нас очень понравится. Здесь неподалеку целых три водопада, и от них бегут целые россыпи радуги. Ах, вот и господин! До чего же он хорош! Вы не представляете, сколько девичьих сердец разбито его красотой! Не подумайте только, что он в этом виноват.

Она с таким восторгом любовалась своим хозяином, что у Виолы мелькнула мысль о том, что сама экономка, видимо, тоже не раз грезила о своем господине.

Мишель приветливо поздоровался с ними и предложил супруге прогуляться по саду, пока будут накрывать стол для обеда.

Они медленно пошли по аллеям, и Бертье старательно рассказывал Виоле о деревьях и растениях, с которыми она прежде не была знакома. Девушка внимательно его слушала, но с горечью думала о том, что его неожиданная забота о ней не очень-то искренна. Скорее всего, он просто не хочет давать повода слугам думать, что у них не все хорошо в браке.

Воздух был напоен ароматами сирени и яблони. Высокая ограда была обвита плющом и диким виноградом. В цветники уже высадили розы, бегонии и гортензии. Но все это предназначалось не для нее. Княжну Элину Маре-Розару он хотел ввести в этот дом.

— Тебе здесь нравится? — неожиданно резко спросил Мишель, заметив сумрачное настроение супруги.

— Да.

— Магда заботилась о тебе?

— Она очень добра и любезна.

Неожиданно ветер бросил в лицо девушке целую горсть лепестков вишни. От неожиданности у нее выступили слезы. Только от неожиданности. Просто лепестки попали в глаза. Эти слезы не имеют никакого отношения к ее переживаниям…

— Здесь будет верхняя гостиная, — объяснил Бертье и оглянулся на Виолу.

— Пожалуй, нет… Здесь лучше сделать кабинет для вас…

Легкое голубое платье слегка касалось подолом пола. В своей широкополой шляпе девушка казалась миниатюрной статуэткой…

— Не думаю. Мне не нужен еще один кабинет. Довольно того, что примыкает к библиотеке.

Виола несколько секунд смотрела на солнечные пятна на полу, потом направилась к следующей двери. О чем она думала?

— Вряд ли я смогу проводить в этом доме много времени, — сказал он.

Девушка молча прошла в соседнюю комнату и остановилась у окна. Мишель последовал за ней. За ее спиной виднелись верхушки деревьев, темнеющие макушки гор, зеленая долина, река, извивающаяся по склону холма…

— Тебе здесь нравится?

Она долго молчала, затем ответила, не поворачиваясь к нему:

— Это самые красивые места, какие мне довелось видеть.

Он почувствовал облегчение. И одновременно — боль в сердце.

В эту комнату летом залетает ветер с зеленых холмов и приносит на своих крыльях свежесть радужных водопадов. Здесь должна была находиться спальня Элины… Когда он строил этот дом, то думал только о ней и о том, чтобы ей здесь понравилось.

Но сейчас он думает о том, как будет лежать здесь с Виолой на широкой кровати, и прохладный ветер, примчавшийся с гор, станет ласкать ее горячее тело и его спину…

— Ты можешь посадить в саду любые цветы, какие хочешь…

— Тебе это понравится? — она взглянула на него через плечо.

О чем она говорит? Ему наплевать на цветы. Его сейчас занимало только одно — если он подойдет к ней… она вновь ускользнет от его прикосновения? Они здесь одни… и здесь будет ее спальня… Как же он соскучился по ее телу…

Она продолжала что-то говорить, но он ничего не слышал. Мишель ласкал взглядом очертания ее изящного тела, скрытого под нежным шелком… Ее волосы, трогательные губы, ее обнаженную грудь… Она внезапно повернулась к нему, и его опалил женственный изгиб качнувшихся бедер…

— Мой господин? — прошептала она.

Пружина сорвалась. Его тело метнулось к ней, он схватил ее за плечи, прижал к стене… Шляпа упала на пол…

Он жадно целовал ее, ненавидя себя, любя ее… он рвал с нее платье, стремясь ощутить ее желанную свежесть…

Виола тяжело дышала, казалось — еще миг, и она расплачется. Огонь желания жег его тело. Мишель боялся, что она оттолкнет его, и целовал ее резко, грубо, не позволяя даже двинуться… Он боялся взглянуть ей в глаза… Он стонал от страсти… Его руки путались в кружевах, но упорно двигались к своей желанной цели…

Ее тело оказалось в клетке его рук и бедер… Еще мгновение — и эхо отразило его стон, в котором заключались удовольствие, освобождение и одновременно — чувство вины и пустота.

Когда же чувства отбушевали, наступило время проклятий.

Ее голова обреченно откинулась к стене. Он медленно ослабил хватку, чувствуя, как спадает напряжение женского тела. Ее ноги коснулись пола…

Мишель не смотрел ей в лицо. Повернувшись к ней спиной, он начал приводить в порядок свою одежду. Сзади послышался шорох. Наверно, она спешит одернуть свои юбки…

— Извини, — глухо произнес он, разглядывая ее шляпу, которая отлетела к самой двери.

Повернувшись, он увидел, что Виола пытается поправить смятое кружево. Лицо ее пряталось под выбившимися прядями волос.