Ночная фиалка (СИ)

— Вот что, папа. Я понимаю, дети это здорово. Я сама очень люблю детей. Но бывает так, что кому-то их просто не дано иметь. Ну не время, вот и все!

— Что вы имеете в виду?

— Ее нужно чистить. Так хоть с вашей девушкой все будет хорошо...

— Невестой!

— Как скажите, невестой. Если этого не сделать, есть вероятность потерять их обоих, понимаете? К тому же, после сегодняшнего ребенок, с вероятностью в девяносто процентов просто не выживет.

— У Вари отрицательный резус фактор. Она была против.

— Такова жизнь. К тому же, она без сознания и не известно когда придет в него. Вам решать, папочка. С нынешней медициной, все возможно. Не нужно ставить на этом крест.

— Черт... — запускаю пальцы в свои волосы. — Оперируйте...

— Не корите себя, — мне не плечо опускается теплая ладонь. — Вы все сделали правильно!

Женщина скрывается за массивными двустворчатыми дверями на долгие несколько часов. Когда мне сообщают, что операция прошла успешно и состояние Вари теперь стабильно, выдыхаю. Я атеист. Но пока сидел здесь и ждал, успел помолиться всем богам, что удалось вспомнить.

— Я могу ее увидеть?

— Она в реанимации, этот день за ней понаблюдают, — сообщает будничным тоном молоденькая медсестра.

Протягиваю ей несколько пятитысячных купюр.

— Мне очень нужно ее увидеть. Она же пришла в себя?

— Д-да... — округляет девушка глаза. — Она в сознании. Я сейчас договорюсь.

Она хватает купюры и прячет их в свой халат. Через пять минут мне уже выдают халат и бахилы.

— Десять минут, под мою ответственность.

Благодарю и направляюсь к палате, где лежит моя девочка. В дверях Замираю. Оба бледная. Из носа отходят трубки с кислородом, а в руке катетер, к которому подключена капельница.

Подхожу ближе. Варя на меня не смотрит. Ее взгляд устремлён к окну, а на глазах слезы.

— Мне сказали, что это ты дал добро на чистку... — прикрываю глаза.

— Да... Так было нужно... Ты бы...

— Да плевать мне! Плевать! — кричит моя любимая, глотая слезы. — Пусть бы и умерла! А теперь я никогда, слышишь? Никогда не смогу родить!

— Варя, сейчас медицина очень сильно шагнула вперёд, — стараюсь повторить ту речь, что задвинула мне ранее докторша и успокоить ее, но вместо этого она только сильнее начинает плакать.

— Во время операции пошли осложнения. Я больше не смогу иметь детей, понимаешь? Никогда!

Пытаюсь осознать услышанное. Сделать это оказывается не так уж и просто. Хочу, чтобы чувак с камерой выпрыгнул из-за угла и прокричал, что это розыгрыш. Потом бы мы вместе посмеялись. Но время шло...

— Варенька...

— Уходи... — шепчет Варя. — Это ты виноват! Все это из-за тебя! Я Никогда тебя не прощу, никогда, никогда! Уходи!

На негнущихся ногах покидаю палату. В голове набатом стучат ее последние слова. Встряхиваю себя. Нужно успокоиться. Я приду сюда завтра, когда она успокоится. Обязательно приду.

Два месяца спустя...

Виолетта

— Ты собралась? — раздается басистый голос моего отца.

После последних событий, что произошли со мной, мы очень сблизились. Он оказался на удивление весёлым. Очень начитанный. Мы много обсуждали книг и фильмов.

Фильмы оказались его слабостью. Этот человек не смотрел телевизор. От слова совсем. Все необходимые ему новости он узнавал либо через знакомых, либо из газет. А уж как готовит... Пальчики оближешь!

Отец сказал, что именно он научил маму многим блюдам. А ещё мы очень много говорили о ней. О том, как развивались их отношения. О том, почему они расстались.

Ответа на последний вопрос не было. Точнее, мы оба сошлись на том, что маме стало известно о его невесте. Каким именно образом, не понятно. Ведь и он сам узнал о ее существовании лишь после маминого исчезновения.

Родители решили, что было бы не плохо поженить своих детей. К тому же воспитание у обоих было великолепным. Семьи в обществе занимали определенный вес. Благо решилось все довольно быстро и безболезненно.

Оказалось, что ни та девушка, ни мой папа не собираются плясать под дудку своих родителей. Да, был небольшой скандал, но в целом все прекрасно. И он правда искал маму везде, где только мог. Удивительно, как в один прекрасный день его занесло в этот городок.

Он приехал сюда работать, на отца Сергея. И тут же встретил маму. Жаль у них не было времени, чтобы наладить свои отношения. К ней на магилку мы ходили вместе. Долго разговаривали. Плакали.

Даже сложилось впечатление, что она и вправду где-то рядом. Слышит нас. Обнимает. Помогает.

— Виолетта? — обернулась к отцу, он забирал из комнаты самые тяжёлые сумки.

— Да, я почти готова!

— Буду ждать тебя внизу.

— Хорошо...

Присела на край кровати. Последний месяц я жила с Элеонорой. Ей нужен был уход. В больнице она провела длительное время. Подлатали ее фантастически.

Мы ни разу не поднимали тему того, что случилось. Эле обо всем доложили. И об Алисе, и о маме, и о пожаре. Порой мне казалось, что она чувствует свою вину за все, что мне пришлось пережить. Ведь, как не крути, все это сделано ради неё.