Ночная Фурия. Первый Акт (ЛП)

Тишина захватывает нас в кокон неловкости, но если я и должна была быть в этом коконе, то рада, что с Кларком. У него есть способ заставить человека чувствовать себя лучше, он может ничего для этого не делать, просто находится рядом.

Проходит минута. Затем вторая. Наконец, он тихо произносит:

– Все это так отстойно.

Это было далеко не тем, что я думала, он скажет, от удивления я начинаю смеяться. Облегчение ослабляет напряжение в груди.

– Ага, это так. Отстой. Определенно.

Кларк улыбается той самой озорной улыбкой, которую я люблю.

– Боже, это было так забавно, наблюдать, как ты ревнуешь меня.

Ненормальный мужчина.

– Я не ревновала.

Он толкает меня плечом:

– Ревновала. Что наводит меня на вопрос: почему ты ревновала, и почему ты так сильно беспокоишься?

Я рявкаю, расстроившись:

– Я не беспокоилась.

В момент кристальной ясности, глаз моего мозга подмигивает мне, поскольку ответ очень прост и понятен. Я морщу лоб. Моргаю и шепчу:

– Я не беспокоилась.

Меня это не беспокоит. Ни на йоту. Мне плевать, что Кларк встречается с Мишель.

Я не влюблена в Кларка.

– Мне жаль, Кларк. Но я не беспокоилась, – я смотрю на него, и мое сердце пропускает удар.

Боль, написанную на его лице, невозможно замаскировать. Его брови поднимаются, и он бормочет:

– Ух. Ауч.

Но есть одна вещь, которую чувствую я должна сделать, чтобы доказать это внезапное прозрение.

– Поцелуй меня, Кларк.

Его брови поднимаются практически до линии роста волос. Он заикается:

– Чт-что?

Я пожимаю плечом:

– Поцелуй меня. Пожалуйста, – когда он просто моргает и смотрит на меня, будто я сошла с ума, я добавляю на полном серьезе. – Мне нужно, чтобы ты сделал это. Только так я узнаю все наверняка. Пожалуйста, поцелуй меня.

Он сглатывает, наклоняется вперед и останавливается на расстоянии волоска от моих губ. Его дыхание теплое, когда он шепчет:

– Я годами хотел сделать это, – потом его губы обрушиваются на мои.

И это не нежный поцелуй, который я воображала себе миллион раз. Этот поцелуй отчаянный и мощный, как будто он умоляет меня любить его. И от этого мое сердце обливается кровью.

Мой рот открывается для него, и кончик его языка выскальзывает, чтобы уговорить мой.

Он приятный. И теплый. И привлекает платонически. Он на вкус как кола и пахнет сладко, как яблоко. Но...

– Подожди.

Тело Кларка напрягается, когда он отстраняется от меня. Он съеживается:

– Было плохо? Плохо, да?

– Нет! Это очень приятно, Кларк, но...

Я пытаюсь подобрать слова. К счастью для меня, Кларк легко их находит. Он вздыхает:

– Но недостаточно.

Ощущение беспомощности пульсирует во мне. Я чувствую себя идиоткой.

– Мне так жаль, Кларк. Я не попросила бы тебя сделать это, если бы мне не нужно было убедиться. Я никогда не обманывала тебя.

Он кивает:

– Я знаю. И в каком-то смысле, я даже рад, что мы разобрались в этом. Теперь мы все понимаем, – его улыбка не достигает глаз. – Что есть, то есть.

Не говоря больше ни слова, он встает, засовывает руки в карманы и идет обратно к входу в кухню.

Я шепчу ему вслед:

– Я всегда буду любить тебя, Кларк, только не так как тебе это нужно.

Я нуждаюсь в отвлечении, смотрю на амбар и решаю, что немного подольше задержусь, прежде чем пойти спать.

***

Если вы посмотрите на Мираж внутри, то не увидите никакой угрозы. Только два стола, доски, несколько шкафов для документов, принтер и факс. Он настолько же опасен, как и любой другой офис в мире.

Внешность может быть обманчива.

Мираж может выглядеть как любой обычный офис, но на самом деле – это нервная система могущественной организации, которую я пока не полностью понимаю. Факс, е-маил или телефонный звонок в Мираж, и закончится ваша жизнь через несколько дней. Возможно, эту жизнь я отберу своей собственной рукой.

Предполагаю, такова жизнь.

Первое, что я сделала, когда зашла внутрь, это включила радио на такую громкость, чтобы в моих барабанных перепонках загудело.

Музыка и песни – странные вещи. Они могут унести тебя так далеко, так глубоко в твое сознание, что ты не осознаешь, как сильно ты увяз, пока не зазвучат последние ноты песни, и ты не упадешь обратно в реальность.

Музыка – прекрасная вещь. Как вино для причастия.

Когда ты слушаешь музыку и добавляешь к ней вино, ты здорово проводишь время.

Я сижу на полу, наклонившись на стол Кларка, открываю бутылку вина и делаю большой глоток. Потом еще одни. И еще. Музыка играет, а вино согревает мой желудок, я откидываю голову на стол и закрываю глаза. Я пытаюсь разглядеть хорошее в том, что произошло сегодня, но воспоминание о страданиях Кларка нисколько не помогают.

Я никогда не причинила бы боль кому-либо охотно. Когда я обдумываю это заявление, я начинаю хихикать.

Я убила мужчину, но от мысли о том, что я задела самолюбие моего друга мне становиться плохо? О, блин. Я точно странная.

Когда бутылка вина выскальзывает из моей руки, я подскакиваю на ноги и открываю глаза. Марко сидит рядом со мной и делает глоток из бутылки. Он выхватывает пульт от стерео из моей руки, делает музыку очень тихо, и извиняется:

– Извини, я испортил твое платье.

Нахмурившись, я наблюдаю за ним, прежде чем отбираю бутылку, делаю глоток и отвечаю: