Ночная книга

И настал момент, когда Чхунхян больше не могла выдумывать любовные авантюры с женщинами. Она подумала, что теперь ее (его) жена из-за этого убьет ее, но вместо этого Чхун выздоровела. Нигде больше не было ее болезни, нигде не было и ее жены Чон Нян. Чхунхян, здоровая, лежала в своей постели, в углу горел светильник, за деревянным столом сидел и пил молоко хрипящий беззубый старик. Он и не заметил, что Чхунхян выздоровела. Это был ее муж Чхи Вон.

Ван де Кебус (Голландия)

Про этого писателя говорят, что он писал рассказы и драматические произведения исключительно по ночам. День он оставлял для других занятий. Защитил докторскую диссертацию на тему «Электронная книга – структура и маркетинг». Широко известен цикл его лекций в университете Осло «Стена З-d виртуальной комнаты». Сборники его рассказов «CD» и «Сжатые истории» изданы амстердамским «Берт Бакер». Сборник стихов «Женщина, которую я не любил», пьеса «Как возникла Вселенная» и др. В интервью газете «Дер гроене амстердамер» он сказал, что у него нет биографии, одна лишь библиография. В любую поездку брал с собой собственную подушку. Умер в 2009 году, не дождавшись осуществления своей мечты об электронной книге, которая заменила бы ту, ради которой на планете вырублены леса.

Кресло, несущее смерть

1

– Знаете, какой из второстепенных вопросов чаще всего задавали в двадцатом и продолжают задавать в двадцать первом столетии?

– Про конец истории?

– Нет. Это было актуально только для двадцатого века. Сейчас нет. История сорвалась с привязи и вышла из-под контроля.

– Тогда какой же?

– Пришел ли конец книге! Вот вопрос, который начал волновать умы в прошлом веке и продолжает волновать сегодня.

– О каком конце книги вы говорите? За всю историю люди еще никогда не печатали и не читали столько, как сейчас!

– Дело не в этом. Почему, например, крупные производители автомобилей ищут альтернативное топливо, способное заменить бензин?

– Новые законы?

– Да ни в коем случае. Просто бензин производят из нефти, а ее запасы в глубинах земли стремительно сокращаются. По тем же причинам обречена на смерть и книга. Исчезнут деревья, из которых делают бумагу.

– Значит, книга умрет?

– Она уже несколько раз умирала. Сначала умерла книга из камня, потом книга, написанная на глиняных табличках, потом на пергаменте, и в конце концов умрет бумажная книга. Книга умирает ежесекундно…

Этот диалог происходил в кабинете вице-директора Рейксмюсеума в Амстердаме, господина профессора Атте Нардинга. Его вели два старых профессора и друга, причем один из них, гость, только что вошел и даже не успел получить приглашения сесть. Кабинет находился на высоком первом этаже (под ним был еще наземный этаж с холлом). Рядом с компьютерным столом, который на девятнадцатидюймовом мониторе мог принимать и телевизионные программы, в центре комнаты, под люстрой с восемью голландскими подсвечниками, стояли круглый столик и три кресла. На столике коптская пепельница и стеклянные подставки для стаканов. Угол закрывал массивный письменный стол хозяина кабинета. У стены, противоположной той, на которой было четыре окна, стояли низкий шкаф старинной германской работы и два комода в стиле бидермайер. Над ними висели рукописи двух поэтов XIX века в красивых рамах. В углу, возле высокого, до потолка, заполненного книгами стеллажа, расположилось удобное старинное кресло, обитое черным плюшем, из тех, которые в Утрехте называют «кресло с ушами». В нем было удобно дремать, откинув голову на спинку с двумя подголовниками в верхней части. Гость, который до этого дня всегда садился в одно из трех кресел вокруг столика, привлеченный в этот вторник уютным плюшем, хотел было расположиться в «кресле с ушами». Но хозяин остановил его вопросом:

– Надеюсь, ты не собираешься сесть в то кресло?

– Почему ты спрашиваешь? – смутился гость.

– Потому что это кресло, несущее смерть.

– В каком смысле?

– В самом прямом. Кто бы в него ни садился, тотчас умирал. Разумеется, это прекрасная смерть и прекрасное имя для кресла – «кресло, несущее смерть»… Вот, смотри!

Тут хозяин кабинета взял первую попавшуюся под руку книгу и швырнул ее в кресло.

Книга упала на сиденье, и тут же ее не стало.

– Видел? Книга умерла!