Ночная книга

Минуя посредников, уполномоченная фирма купит подержанный лифт до третьего этажа грузоподъемностью 1–3 человека. Возможен бартер на сетку от насекомых из стекловолокна. Сетка прозрачная, хорошо пропускает воздух, срок использования неограничен. Установка по договоренности. Вместо сетки за вышеуказанный лифт можем предложить старый автобус без двигателя, пригодный для использования в качестве летнего домика, пасеки или металлолома.

Тайну гарантирую. Умный, мужественный мужчина, умеющий жить, возраст 43 года, ищет способную, корректную, скромную, молодую партнершу для совместного организованного выезда на ПМЖ.

Но

мер один среди художников изготавливает типичные американские ногти с различными декоративными элементами, наращивание – 8 динаров за палец. Изображения сербских святых и правителей, художественная работа, 50 динаров за ноготь. Делаю татуировки на груди и спине – фрески из монастырей Студеница и Стари Нагоричан.

Чтобы узнать, сработали ли объявления, мне даже не пришлось ждать до утра. Достаточно было бросить беглый взгляд на спящего Минотая, чтобы убедиться, что они, как если бы мы имели дело с заклинаниями или молитвами, разбудили какие-то мощные силы.

С их помощью мне удалось кого-то или что-то вызвать. Это было настоящее извержение энергии. Фамильные часы Минотая, которые перестали идти еще в прошлом веке и которые я носила на шее, вдруг заработали. Сначала Минотай проявил признаки чрезвычайного возбуждения, но потом вдруг все прекратилось и двинулось в другом направлении. Все полетело в тартарары. Минотаю не удалось меня вспомнить. Несмотря на то что я сумела призвать в его сон какую-то мощную потустороннюю силу, при чтении объявлений я не смогла угадать нужную последовательность. Я промахнулась.

Этот неверный шаг не прошел бесследно и для меня. Меня тоже зацепило. И весьма ощутимо. Моя любовь стала какой-то пористой и начала пропускать ненависть к будущему, царившую вокруг. Я чувствовала, что в том многомиллионном множестве, к которому я принадлежу, будущее ненавидят все, кроме меня. Это меня очень испугало. Мне грозило одиночество, которое было страшнее бомб и ракет. Я знала, что у человечества есть только одно будущее. Испокон века – только одно, и запасного будущего нет. Как же я могла его ненавидеть? Но теперь и я увидела, что это будущее отвратительно, что оно несет нам ужас. Будущее – это конюшня, в которой стоит и жует свою жвачку страх, думала я. И тут я ясно услышала звук, который издало мое настоящее, раскалываясь надвое. И я забыла, как меня зовут.

В растерянности смотрела я на незнакомого человека, который спал рядом со мной в каком-то подвале. Я не знала, кто он такой, я не знала, почему мы здесь. А он говорил во сне: «Неужели ты не видишь? Все идет к концу. Всему конец. Конец веку, конец браку, конец войне…»

Я выскочила из подвала и бросилась бежать – по Парижской улице мимо римских терм, где журчала вода… Меня бил озноб. Я бежала по улице Князя Михаила, где зияли разбитые окна французского, немецкого, британского и американского культурных центров. На стене американского центра было написано фломастером: «Американцы, я ненавижу ненавидеть, но вы сами этого добились». Воздух горел у меня в ноздрях. Горел и город вокруг меня, распространяя запах пороха и дымящегося кабеля. Над моей головой пронеслась ракета, выпущенная с какой-то подводной лодки в Адриатическом море. Она была снабжена мигалками, и я видела, как она пролетела между двумя зданиями и устремилась к своей цели – многоэтажному зданию на улице Князя Милоша. И тут я почувствовала голод. Нестерпимый голод. Не останавливаясь, на бегу, я сунула большой палец себе в рот…

Бог повествования