Ночная книга

Этот рассказ опубликован без указания имени автора в венгерском журнале «Хид», который выходил в Нови Саде. Кого только не называли его автором, и Петера Эстерхази, и Данило Киша, и многих других. Наконец критики сошлись на том, что им, скорее всего, был некий Иштван Бач, который некоторое время работал приглашенным преподавателем венгерского языка в Венском университете. Он опубликовал под своим именем «Обзор латинских школ в Мохачском вармедье[8] XVIII века». Бач издавал свои книги за границей («Форум» из Нови Сада) и в Будапеште, в издательстве «Картафилус». Он носил бороду, и она его хорошо прятала. Никто толком и не знает, как он на самом деле выглядел. Сохранившиеся снимки об этом ничего не говорят. Исходя из предположения, что сам рассказ важнее, чем его автор, мы поместили рассказ в этой антологии условно под именем Иштвана Бача.

Пять домов на Балатоне

Эржика Баняи была единственным ребенком в семье. Ей было тридцать пять, и она работала в библиотеке «Сеченьи» в Будиме на выдаче старинных и редких книг. Отец и мать у нее умерли, и она жила одна в мансарде, которая смотрела окнами на кафе «У оленя» на берегу Дуная. В наследство родители оставили ей не только квартиру в мансарде, но и большой ключ. На ключе было написано «Доротея». Над этим ключом Эржика посмеивалась, а история его была такова.

В годы между двумя мировыми войнами ее бабка-тетка (то есть сестра бабушки) вышла замуж за богатого человека по имени Шандор Сабатка. Детей у них с Шандором не было, но было пять домов на озере Балатон. Так как бабка-тетка оказалась бездетной, а у настоящей бабушки Эржики было пятеро детей, четверо сыновей и одна дочь (впоследствии мать Эржики), то всем виллам на Балатоне дали имена этих детей. Они были написаны на фронтонах красивыми металлическими позолоченными буквами. У каждой виллы был большой ключ от входной двери, на котором стояло имя того дома, дверь которого он отпирал. Виллы сдавались приезжавшим на озеро отдыхающим и приносили хороший доход. Достаточный для того, чтобы бабка-тетка могла позволить себе иметь пять шуб (из горностая, выдры, сиамской крысы, песца и жеребенка). Накануне Второй мировой войны Шандора в живых уже не было, а его жена, бабка-тетка Эржики, увлекалась прогулками на его, а теперь ее собственных фиакрах. Всего у нее было три экипажа, каждое воскресенье она садилась в один из них и каталась вокруг озера. Ее кучер великолепно играл на скрипке, а кони сами знали дорогу, так что поводья висли у него на шее, а управлял он с помощью свиста, который время от времени прерывал звуки чардаша, издаваемые его инструментом. Окружающие комментировали:

– Вот и Сабатка, смотрите-ка, как ее кони чардаш отплясывают!

Почувствовав приближение смерти, бабка-тетка заперла все свои пять вилл, а большие ключи от их входных дверей подарила детям своей сестры. Это означало, что она подарила им виллы. Одна из них, называвшаяся «Доротея», отошла к матери Эр-жики, которую как раз и звали Доротеей. Но этот подарок не означал, что бабка-тетка подарила ей и свои шубы. Их она дарить не захотела.

Тем временем заполыхала война, а когда она кончилась, пришли русские, и Венгрия национализировала все виллы на Балатоне, в том числе и эти пять домов. Все они постепенно приходили в упадок, а одну, по имени «Хамваш», просто снесли и построили на ее месте небольшую мастерскую по производству расчесок или еще чего-то столь же важного.

Таким образом, ключ, который Эржика получила от матери, не стоил ничего, а уж тем более ничего не стоила вилла. Эржика никогда не ездила на Балатон посмотреть на эту виллу. Или на виллы. Почему-то это казалось ей неуместным. Когда в XXI веке Венгрия вступила в Европейский союз, Эржика прочитала в газетах, что национализированное имущество будет возвращено бывшим владельцам. Тогда она отыскала все бумаги и ключ, который открывал входную дверь виллы на Балатоне. И тогда же позвонила одной своей родственнице, которая, как она помнила, была в таком же положении. Та родственница унаследовала одну из пяти балатонских вилл от своего отца.

– Я уже в нее переехала, – сказала та без долгих комментариев, и Эржика поняла, что это знак последовать ее примеру.