Ночная магия (ЛП)

Баэл не объяснил ей, что именно считалось «экстренной ситуацией», но Урсула была практически уверена, что это тот самый случай. Пока демоны смотрели, как Баэл задыхается, она медленно вытащила кинжал из ножен на бедре. Сумев извлечь его, она тут же ощутила, как пальцы Хотгара сжали края её плаща. Одним движением он поднял её и швырнул через всю комнату. Урсула с оглушительным грохотом врезалась в хрустальную стену. Её кинжал упал на пол.

Чёрт.

— У гончей есть клинок, — взревел Хотгар.

Демон-Бык взмахнул запястьем, и чёрные завитки ринулись через всю комнату. Урсула пригнулась, бросившись к кинжалу. Как раз когда она схватила рукоятку, тёмная магия врезалась в её грудь. Урсула снова отлетела к стене, охнув от боли.

Пригвоздив к стене, тенистая магия свернулась вокруг её груди. Демон-Бык сокрушал её лёгкие, кровь ревела в ушах. «Воздуха. Пожалуйста». Сколько времени она выдержит, прежде чем её рёбра сломаются и проткнут сердце? «Пожалуйста. Я не могу умереть здесь».

Десять секунд. Может, двадцать.

— Ты оскорбила наше гостеприимство, — взревел Хотгар. — Ты пыталась убить Меч Никсобаса.

Урсула открыла рот, чтобы заговорить, но боль раздирала её разум на куски. Она согнулась пополам, когда магические путы начали крушить её рёбра. Напротив её Баэл обмяк, задыхаясь. Он рухнул на пол, его огромное тело подёргивалось.

«Воздуха».

Перед глазами всё темнело, и буквально на мгновение Урсула увидела женщину с яркими нектариновыми волосами, умело управлявшую мечом… лицо как у Урсулы, но глаза насыщенно-карие…

Голос в глубинах её сознания прошептал: «Убей короля». Ясный голос, прозвеневший как колокол и отразившийся от стенок её черепа. Голос такой знакомый, будто он был частью её души. «Убей короля. Убей короля».

Из последних сил Урсула подняла клинок.

Хотгар расхохотался.

— Мы бессмертны… этим ты нам не навредишь.

«А это и не тебе предназначается, долбодятел».

Это для короля.

Собрав последние капли силы, Урсула швырнула кинжал в обмякшее тело Никсобаса.

Глава 11

Лезвие вонзилось в грудь Никсобаса. Лорды застыли, уставившись на бога ночи. Время как будто замедлилось, температура в комнате резко опустилась.

Путы на груди Урсулы ослабли, и она ахнула. «Воздух».

Она ощутила ужасающее присутствие бездны, трепещущее на окраинах её сознания. Наблюдающее за ней.

— Кто это сделал? — голос Никсобаса грохотом разнёсся в тишине. Его глаза из чёрных сделались ледниково-серыми… ледяная дымка её самых ужасных кошмаров.

Чёрная кровь пузырилась вокруг рукоятки кинжала в его груди.

Хотгар медленно повернулся, показывая на Урсулу.

— Гончая? — проревел Никсобас.

От звуков его голоса разум Урсулы наполнился бескрайней пустотой. Она стояла на краю расщелины. Чёрная и бездонная, она манила её всё ближе. Ей нужно было лишь шагнуть за край, отдаться вечному падению.

Ни звука, ни света, ни ощущений. Лишь Урсула и нескончаемая тьма.

Она отрешённо ощущала боль в сломанных рёбрах. «Я могу оставить позади это изломанное тело, этот увядающий труп».

Вот что имели в виду Забытые, когда сказали, что тьма её спасёт? Урсула сейчас могла присоединиться к Никсобасу. Отдать себя ему… стать одной из его братии. Он способен дать ей силы, которые она и вообразить не могла. Ей лишь нужно принять бездну, отринуть эту разлагающуюся плоть.

Отдать сломанные рёбра и горящие стены, хищный голод, способный сожрать её заживо…

Отдать высокую траву, лучи солнца сквозь тисовые деревья, солёный вкус морского воздуха на губах…

«Нет, — подумала Урсула. — Я хочу жить».

Тьма перед ней поредела. Её сердце гулко стучало, и Урсула смотрела, как Никсобас медленно извлекает лезвие из своей груди. Он сокрушил его между пальцами.

— Зачем ты меня разбудила?

— Они убивали Баэла, — её голос звучал хрипло и натужно. Агония до сих пор пронзала её грудь там, где её стягивали путы.

Баэл застонал на полу, уже не охваченный тёмной магией.

Всё ещё живой.

Никсобас перевёл взгляд на Хотгара.

— Ты решил убить одного из моих лордов? — его слова окрасились льдом.

Хотгар выпрямился.

— Он потерял свои крылья. Со времени нашего последнего разговора он доказал, что неспособен защитить особняк Абельда. Дворец был разрушен, половина его людей убита. Будучи смертным, он не в состоянии выполнять свои обязанности лорда. Абракс, ваш сын, может занять особняк, пока не будет назначен другой лорд.

Ледяные глаза Никсобаса впивались в него.

— Это правда?

Баэл приподнялся на локтях, с его губ капала кровь.

— Другие лорды напали. Я оборонялся. Особняк Абельда по-прежнему стоит, а я жив.

Взгляд Хотгара метнулся к Урсуле.

— Он не способен контролировать свою пленницу. Гончая отбилась от рук, как видите.

У Урсулы пересохло во рту. «Всё идёт не лучшим образом».

— Разве нет какой-то возможности, чтобы Баэл вернул свои крылья? Когда я стала гончей, мне предложили испытание…