Ночная магия (ЛП)

Она осторожно ступала по каменному мосту, стараясь не слишком вглядываться в пропасть по обе стороны. Если она проиграет эту гонку, то окажется навсегда запертой в бездне, в полной изоляции до конца вечности. Одна мысль об этом заставляла её нутро сжиматься от страха.

Она уставилась в спину Баэла, пока он грациозно пересекал мост. Его движения были плавными. «Минимум один из нас в конечном итоге окажется в бездне». К её горлу подступил ком.

Баэл подошёл к чёрному мраморному столу, на котором стояло блюдо, накрытое округлой крышкой, и два бокала с вином. Урсула сняла свой плащ, затем села напротив него.

Его взгляд скользнул по её декольте, и она услышала резкий вдох.

Баэл нахмурил лоб.

— Я думал, мы говорили о том, что твои платья отвлекают меня.

— Говорили. Я пришла к выводу, что мне решительно всё равно. Теперь, может быть, ты расскажешь мне, что там с гонкой?

Вздохнув, он снял крышку с блюда, открыв взгляду запечённый окорок с глазурированной морковью по бокам. У неё потекли слюнки. Очевидно, Баэл тоже определённо знал, как отвлечь её.

Она с жадностью положила на тарелку два ломтя окорока и принялась нарезать их на кусочки.

— Во время гонки ты должна держаться как можно ближе ко мне, — Баэл положил себе ломтик окорока.

— Ты сказал следовать за тобой. Я действительно не понимаю, почему. Я точно не смогу победить тебя, если застряну у тебя за спиной.

— Если ты хочешь выжить, тебе нужно будет оставаться рядом со мной.

Она перестала есть, и её желудок сжался.

— Зачем?

— Затем, чтобы никто не зарезал тебя в полёте.

Она уставилась на него.

— Ты сказал, что это просто гонка. Ты никогда не говорил, что мне нужно практиковаться с мечом. Это серьёзное упущение.

— Научиться ездить верхом на летучей мыши достаточно сложно. Если бы мы добавили к этому меч, ты бы не пережила тренировки.

Её пальцы крепче сжали вилку.

— Ты даже не дал мне шанса, — пролепетала она. — Расскажи мне всё, что мне нужно знать. Сейчас. Не опускай никаких подробностей.

Баэл отхлебнул вина.

— Как я уже сказал, гонка проходит вокруг шпиля Асты. Будет две группы. Мы стартуем с одного и того же места, но летим в противоположных направлениях.

— Группы пролетают друг мимо друга на противоположной стороне шпиля?

— Вот именно. Цель состоит в том, чтобы трижды пересечь эти точки встречи. Или же мы остановимся, когда умрут двенадцать.

— Трижды пересечь точки?

Баэл пожал плечами.

— Раньше это случалось от силы дважды.

У неё пересохло во рту.

— Какой вид оружия используется?

— То же самое, что и в потасовке. Ничего дальнобойного или магически усиленного. Лучшие гонщики всегда побеждают. Хороший наездник может увернуться даже от тех, кто вооружён копьями.

— Верно. Звучит замечательно. Я возьму с собой свою катану.

— У тебя больше шансов выжить, если ты будешь держаться рядом со мной.

Урсула медленно кивнула.

— И я должна просто довериться твоему суждению. Ты утаивал важную информацию о гонке до тех пор, когда у меня уже не осталось возможности потренироваться. К тому же, время от времени ты напоминаешь, что убьёшь меня.

Золотые отсветы свечей плясали на изысканных чертах его лица.

— Мне придётся убить тебя. Только не завтра.

Что-то холодное впилось ей в грудь.

— И тебя это устраивает?

Его челюсти сжались.

— Не имеет значения, устраивает ли это меня. Мы не выбираем правила. Это делают боги, и им наплевать на наши жизни. Ты должна выбрать, являешься ли ты хищником или добычей. Здесь нет ничего промежуточного. И хотя я почти уверен, что П.У. была хищником, я не уверен, что ты такая же, — он наклонился ближе. — Если у тебя не хватает духу убить даже мотылька, как ты рассчитываешь выжить в жестоком бою на мечах, летя на Сотце? Тебе лучше спрятаться за мной.

Урсула покачала головой, и паника поднималась в её груди.

— Всё это безумие. Я не понимаю, как я должна сначала зависеть от тебя, а потом ждать, что в один прекрасный день ты убьёшь меня. А что, если я не хочу играть по правилам Никсобаса? Должен же быть другой выход из этого турнира, который не предполагает, что мы убьем друг друга.

— Выхода нет, — прогремел его голос, отдаваясь эхом в её животе. — Просто потому, что ты нашла способ забыть все ужасные вещи, которые когда-либо происходили в твоей жизни, не означает, что у всех будет счастливый конец. И если я обучал тебя из какого-то ошибочного чувства долга, это не означает, что я твой друг. Я должен либо убить, либо умереть, и то же самое касается тебя. Ты ничего не значишь для меня, гончая.

Его слова поразили её, как удар под дых, и Урсула уронила вилку на стол.

— Ты хищник, ты сам так сказал. Я ничего для тебя не значу. И ты полон решимости убить меня, — унизительно, но она почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. — И всё же ты просишь меня доверять тебе. Просишь меня оставить свой меч здесь, пока ты защищаешь меня.

Баэл откинулся на спинку стула, изучая её.

— Я чувствую себя обязанным дать тебе честный бой.