Ночная музыка

Изабелла оглянулась на дом, спрятавшийся за строительными лесами, его красные кирпичи блестели на жарком полуденном солнце. А где-то рядом лениво пел дрозд и крякали в камышах утки. На лужайке подростки, успевшие надеть купальники, сгрудились вокруг Китти, восхищаясь подарками. Посетитель, должно быть, заметив смятение Изабеллы, осторожно положил ей руку на локоть и сказал с необычным жаром:

– Буду с вами достаточно откровенен, хотя любой другой человек в моем положении не стал бы этого делать. Я действительно считаю ваше место особенным. С тех пор как я увидел ваш дом, я уже ни о чем другом не мог думать. – Он явно чувствовал себя неловко, словно подобная открытость была ему несвойственна. – Но с учетом плачевного состояния дома вложения в него не оправдаются.

– Но, мистер Трент, чего ради я должна вам поверить, если уже и так жестоко поплатилась за свою доверчивость?

Николас на секунду замялся.

– Потому что деньги решают все. И если вы продадите дом мне, я гарантирую вам финансовую безопасность, а также возможность остаться здесь, если, конечно, вам так будет угодно.

– Мистер Трент, вы должны понять, что как… единственный родитель я должна максимально защитить интересы детей.

– Естественно, – улыбнулся он.

– Итак, по зрелому размышлению я пришла к выводу, что меня устроит следующая цифра. – Изабелла что-то нацарапала в блокноте и протянула его Николасу Тренту.

– Это… очень большая сумма.

– Всего-навсего цена продавца. Как вы сами изволили заметить, мистер Трент, это место особенное.

Изабелла явно застала Трента врасплох, но ей было наплевать. Неожиданно рядом возник Тьерри:

– Мама!

– Секундочку, Ти.

– А можно мне устроить себе логово в доме?

Изабелла страстно прижала к себе сына. Последние несколько дней он всячески пытался копировать уехавшего Байрона. Занимался «расчисткой» леса, приносил вязанки хвороста, а также еду и дрова для растопки, а теперь, значит, захотел устроить логово. Изабелла все понимала. Она тоже остро переживала отсутствие Байрона.

– А ты разве не хочешь поплавать с другими ребятами?

– Хочу, но потом.

– Ладно, поступай как знаешь, – разрешила Изабелла. – Но если собираешься устроить себе логово в бойлерной, не вздумай оставлять там хорошие чашки и тарелки. Договорились?

Тьерри сломя голову умчался прочь, и Изабелла снова повернулась к Николасу Тренту:

– Вернемся к нашим делам, мистер Трент. Чтобы уехать, мне нужна именно такая сумма. Это цена за то, что мне снова придется срывать с места детей.

Николас Трент явно начал терять терпение:

– Миссис Деланси, а вы отдаете себе отчет в том, что восстановление дома обойдется вам в целое состояние?

– Мы несколько месяцев жили в этом бедламе. И даже, кажется, успели с ним свыкнуться.

Изабелла вспомнила о ванне, которую подключила сегодня утром. Она затянула все, до последней гайки, затем включила краны и стала смотреть, как грязная вода постепенно светлеет и с веселым журчанием уходит в сливное отверстие. Изабелла испытала такую неподдельную гордость, словно осилила партию в сложнейшей симфонии.

– Но ваша цена значительно выше рыночной, – возразил Николас Трент.

– Насколько мне известно, рыночная цена – это ровно столько, сколько покупатель готов заплатить.

Изабелла видела, что застала его врасплох. Однако он явно хотел этот дом. А она уже все подсчитала в уме. Определила необходимый минимум для покупки приличного жилья и создания финансовой подушки безопасности для своей семьи. Ну и естественно, немного накинула сверху.

– Такова моя цена. А теперь, с вашего позволения, мне надо заняться гостями.

Да, все это до боли напоминало встречи с мистером Картрайтом, однако на сей раз она отлично понимала, что происходит. Даже лучше, чем могло показаться со стороны.

– Если не возражаете, я хотел бы в последний раз осмотреться, – сказал Николас Трент и, тяжело дыша, принялся собирать бумаги. – А затем вернусь и сообщу вам о своем решении.

Китти не поверила своим ушам, когда мама сообщила ей о своем достижении.

– Ты сама это сделала? И она работает?

– Посмотри на мои руки. Это руки профессионального водопроводчика. – Изабелла осторожно обняла дочь, завернувшуюся после купания в старое полотенце. Изабелла не стала рассказывать Китти о проведенных над непонятными схемами бессонных ночах, о неподдающихся болтах и гайках, о фонтанах воды, окатывавших ее с головы до ног. – С днем рождения, дорогая. Кстати, я купила тебе замечательную пену для ванны.

– Боже мой! Настоящая ванна. А можно мне прямо сейчас пойти помыться? У нас теперь есть горячая вода и все такое?

– Сейчас? – удивилась Изабелла. – Но у тебя же гости.

Китти бросила взгляд в сторону друзей, которые в настоящий момент были заняты тем, что выпихивали друг дружку из надувной лодки.

– Ой, они и не заметят, если я на полчасика отлучусь! А я хоть смою с себя эту зеленую дрянь. Боже мой, ванна! Настоящая ванна! – Забыв, что ей уже шестнадцать лет, Китти с детской непосредственностью принялась скакать на одной ножке.

– Ну ладно, беги, – махнула рукой Изабелла. – Я пока накрою стол к ланчу.