Ночная музыка

Никто ничего не говорил. Время остановилось, звуки словно замерли. Изабелла в ужасе ахнула, прижав руки ко рту, а затем после короткой паузы Китти начала выть – высоким, протяжным, замогильным голосом. Ее тело тряслось как в лихорадке, глаза были прикованы к тому месту, которое еще недавно было ее домом. И когда она обрела способность говорить, все услышали:

– Где Тьерри?!

Лора смотрела в окно машины и не верила своим глазам. Масштаб и невероятность произошедшего приковали ее к сиденью. Еще секунду назад дом был, и вот теперь его нет, остался только устрашающий остов с выставленными напоказ внутренностями комнат – обоями и державшейся на честном слове картиной. Половиной спальни с прикрепленными к стене постерами.

За ее спиной, на заднем сиденье, завыл старый пес.

Дрожащими пальцами она с трудом открыла дверь и выбралась из машины. На подъездной дорожке толпились сбившиеся испуганной стайкой подростки. Изабелла смотрела на дом, прижав руки ко рту. Рядом с ней стояли Кузены, Генри что-то кричал в мобильник. Поттисворт, рассеянно подумала Лора. Во всем этом она видела его зловещую невидимую руку, ей слышался его гнусный одышливый смех и в треске крошащегося дерева, и в звоне разбитого стекла.

А затем она увидела бегущего к ней Николаса. Лицо его было пепельно-серым, к груди он прижимал папку с бумагами.

– Какого черта?! – повторял он. – Я был в гараже. Какого черта?

– Тьерри! – раздалось где-то поблизости.

Они завернули за угол, и у Лоры вдруг екнуло сердце.

– Тьерри! – В нескольких ярдах от них стояла Изабелла. Лицо искажено ужасом, волосы всклокочены. Она попыталась сделать шаг в сторону дома, но ноги ее подкосились, и она рухнула на траву.

– Ох… Ох, только не это, – выдохнула Лора. – Только не ребенок…

Николас попытался взять Лору за руку, но ее рука бессильно повисла вдоль тела.

– Это Мэтт, – сказал Николас. – Должно быть, он ослабил несущие конструкции. – Хотя голову могу дать на отсечение, когда я осматривал дом, они были еще в порядке.

Лора не могла отвести взгляд от Изабеллы Деланси. Изабелла была бледной как смерть, глаза побелели от ужаса.

Рядом рыдала ее дочь.

– Мама! – вдруг услышала Лора чей-то голос. И снова: – Мама!

Изабелла стремительно обернулась, и Лора поняла, что ей до конца жизни не забыть выражения лица этой женщины. Мальчик вышел из-за деревьев, следом за ним выскочил щенок.

– Мама!

Изабелла вскочила на ноги и, не разбирая дороги, опрометью кинулась мимо Лоры с Николасом навстречу сыну. Прижала его к груди и разразилась такими душераздирающими рыданиями, что Лора не выдержала и тоже заплакала. Лора смотрела на эту женщину, прислушивалась к ее судорожным всхлипываниям, видела ее боль и отчаяние, вызванные отчасти вовремя не обузданными страстями.

Лора, вдруг почувствовав себя соглядатаем, повернулась лицом к дому – чудовищным развалинам посреди леса. Фасад казался маской из красного кирпича, выбитые окна были точно незрячие глаза, а дверной проем – как разинутый в немом крике рот.

Тем временем именно из этого проема неожиданно появился ее муж, голова окровавлена, рука неестественно согнута. Мэтт шел спотыкаясь и падая, но выглядел абсолютно спокойным, словно он просто решил оценить объем работ.

– Боже правый! – пробормотал Николас.

И Лора внезапно осознала всю глубину безумия Мэтта.

– Лора? – удивленно спросил Мэтт, перебираясь через груды битого кирпича, и она поняла: находясь всего в нескольких сотнях футов от родного дома, Мэтт Маккарти заблудился и окончательно потерялся.

– Спасибо Тебе, – крепко прижимая к себе сына, благодарила Изабелла всемогущего Бога. – О, спасибо Тебе. О Господи, я уже было подумала… Уж этого я точно не смогла бы перенести. – Она вдыхала родной запах сына, роняя слезы ему на лицо.

– Мы пересчитали всех детей, – сообщил Генри. – Они в порядке.

– Отведи их сторону, – потянувшись за ингалятором, сказал Асад. – Пусть соберутся на берегу озера.

Внезапно тишину разорвал глухой рокот.

– Что это? – испуганно спросила Китти.

И тут прямо на их глазах задняя стена с уцелевшей половиной хозяйской спальни наклонилась и, точно в замедленной съемке, обрушилась ливневым дождем из стекла и кирпичей, вырвав из груди гостей на лужайке испуганный крик. Изабелла обхватила руками своих детей, ладонями прикрывая их лица от острых осколков.

– Все хорошо, – шептала она. – Все хорошо. Главное, что вы живы.

– Но где Байрон? – спросила Китти.

– Байрон? – безучастно повторил Тьерри.

– Он ведь пошел искать Тьерри, – медленно произнесла Китти и повернулась туда, где некогда была бойлерная.

– Боже милостивый! – воскликнул Генри.

Изабелла бросилась на траву, а затем, опустившись на колени, принялась разгребать кучу битого кирпича.

– Господи, только бы это не повторилось! Только не тебя! – бормотала она охрипшим от страха голосом.

А затем, словно она кинула им клич, гости бросились ей помогать, разбирать завалы, оттаскивать лаги; тонкие руки подростков покраснели от кирпичной пыли, ладони самой Изабелла были исцарапаны и разодраны в кровь.

– Байрон! – кричала она. – Байрон!