Ночная охота

— Ребята, вы ставите меня в трудное положение, — произнесла после долгого молчания Слеза. — Если не будете говорить, боюсь, я ничем не смогу вам помочь.

— А если будем? — спросил Антон. — Чем поможешь?

— Он, прав, доченька, — подтвердил Фокей. — Я тебе — последнюю компьютерную тайну современности, ты мне — несколько минут жизни у стены раком с поднятыми руками? Неравноценно получается.

— Раком? — удивилась Слеза.

— А был такой водяной зверек, дочка, — охотно объяснил Фокей, — ползал задницей вперед. Что-то вроде нашего ротана, только в панцире, с клешнями и усами.

— Все-то ты знаешь, дед.

— Пятьдесят лет в библиотеке да у компьютера, доченька, согласись, это немало, — вдруг произнес Фокей совершенно другим — спокойным, уверенным — голосом. — Я много чего знаю. Знаю, как входить в центральные программы, как вводить в информационные потоки другие данные, как менять сущность компьютерной реальности, по новой кодировать приказы. Хочешь, сделаю приказ из центрального правительства, чтобы тебя отозвали в столицу с повышением? А хочешь… — остро покосился на Слезу, — миллиард кара-рублей? Виноват, входил, подлец, в платежную линию Госцентробанка, уводил то по миллиону, то по пять. Деньги на моем счету в нукусском отделении Сбербанка. Я дам тебе шифр. Ты перебросишь деньги на свой счет, и мы в расчете. Идет, доченька?

— То, что ты говоришь, невозможно, — сказала Слеза. — По сути. Это вопреки всем законам электроники. Ты сумасшедший, дед!

— Еще как возможно, доченька, — возразил Фокей, — если умеешь различать два времени — электронное, то есть время компьютера, и биологическое — время человека. Какое первично, а какое вторично? Боюсь, что биологическое первично, потому что все-таки человек придумал компьютер, а не наоборот. Таким образом, электронное время существует внутри биологического. Человек может отличить секунду от часа, так как существует в определенном, заданном Господом Богом, биологическом ритме. Машина — не отличит, если ее на понятном ей языке убедить, что минута это, допустим, час. Что такое электронное время? Всего лишь набор цифр, имитирующий протяженность того или иного компьютерного действия. Достаточно изменить последовательность цифр — и компьютерное время растягивается для тебя до бесконечности, в то время как для всех остальных летит по-прежнему. Я бы мог сделаться президентом страны, самым богатым человеком… Кто такой глава администрации? Тьфу! Да что говорить! — махнул рукой Фокей. — Выбирай, дочка. Бери миллиард кара-рублей, получай повышение по службе, а мы… уж как-нибудь сами. С Божьей помощью.

— Как ты это делаешь, дед?

— Проще, чем ты думаешь. Могу объяснить принцип, чтобы ты не думала, что я вру. Если, конечно, пустишь к компьютеру.

Некоторое время за спиной было тихо. «Если сейчас не согласится, — подумал Антон, — значит, вообще не согласится. Все зря. Обидно».

— Дед, то, что ты несешь, — бред! — похоже, приняла окончательное решение Слеза.

Антон услышал ее шаги. На затылок словно кто-то надавил горячим пальцем. Это означало, что Слеза взяла пистолет.

— Стреляй, идиотка! — не выдержал Антон. — Оставайся гнить в этой сраной провинции у высохшего озера! Стереги компьютеры, пиши в газетенку, как лев дружит с главой администрации! Во имя чего ты хочешь нас застрелить? Какую такую идею защищаешь? Дура, ты защищаешь компьютеры, мертвые злые машины! Ты сама превратилась в машину, в тебя вложили программу убивать всех, кто приближается к другим машинам! Это ты сумасшедшая! Ты служишь силе, которая давно сгнила, превратила страну в океан крови, которая уже давно ничем не управляет. Ты… боишься узнать правду, твоя электроника — дерьмо, ротан, который способен лишь пожирать вокруг себя все живое! Ты… — Антон кричал и кричал, уже не вполне сознавая, что именно кричит, в чем обвиняет Слезу, ощущая усиливающееся жжение в затылке, торопя в неестественном предсмертном экстазе пулю. А когда решил, что пуля слишком уж задерживается, дернул головой, как бы стряхивая с затылка раздражающую горячую точку, то есть сам позвал пулю.

Но пуля не прилетела.

Антон замолчал, как подавился.

Распрямился, потянулся, оглянулся.

Слеза по-прежнему держала их под прицелом, но теперь они, по крайней мере, могли шевелиться.

Это было лучше, чем стоять у стены, но, впрочем, ненамного. Кашляющий, трясущийся то ли от усталости, то ли от волнами накатывающей на него похоти, Фокей был неважным помощником в смертельной секундной борьбе со Слезой и думающим лазерным пистолетом. К тому же Слеза, судя по всему, не собиралась дарить им эту секунду.

— Не кричи, начальник! — Она вдруг трижды выстрелила Антону в лицо. Пули обожгли голову. Запахло паленым. Антон провел рукой по голове. На темени и висках образовались жесткие волосяные струпья. — Я достану тебя везде, начальник, — сказала Слеза, — поэтому не суетись, не беспокойся.