Ночная охота

Этертон посмотрел на девочку так, будто это она сломала их передатчик. Джордан еще крепче прижал ее к себе.

– Кто-то еще, кроме меня, слышит это? – спросил Маккей, немного склонив голову набок.

Джордан напряг слух и знаком велел остальным сохранять тишину. Из темноты, из-за стены падающего снега, до них донесся какой-то еле различимый шепот. Понять слова было невозможно, но этот звук действовал ему на нервы, как плохо настроенный радиопередатчик. Ему вспомнилось, что совсем недавно он подумал, что его уже ничто не способно удивить. Придется пересмотреть эту точку зрения. Ведь то, что происходит с ним сейчас, не укладывается ни в какие рамки.

– Я думаю, что это тоже бактрийский, – произнес профессор с паническими нотками в голосе и сжался, как испуганный кролик, возле каменной печки. – Но я ничего не могу разобрать.

Что касается Джордана, тот вообще не назвал бы это человеческой речью. Возможно, от страха Этертону мерещится бог весть что. Кто знает, вдруг на той записи был вовсе не бактрийский язык?

Фаршад скорчился возле кровати, окруженной кольцом из рассыпанной соли. Он не сводил с девочки злобного взгляда, как будто она была причиной всех обрушившихся на них бедствий.

– Помните ту запись? – Этертон остекленевшим взглядом посмотрел куда-то мимо Джордана. – Как я перевел последние слова? «Девочка наша». Им нужна именно она.

Профессор дрожащим пальцем указал на ребенка.

Шепот в ночи сделался чуть громче, превратившись в бессвязное бормотание, едва различимый ухом безумный хор голосов. Казалось, будто слова въедаются, проникают в уши, пытаются впиться прямо в мозг. Но что, если это нормальные звуки, какие обычно издают барсы? Увы. Джордан не имел ни малейшего представления о том, какие звуки издают эти дикие кошки.

Этертон прижал руки к ушам и еще ниже склонился к полу. Фаршад, что-то прорычав на пушту, своем родном языке, навел винтовку сначала на Джордана и девочку, а затем на дверь. Эта пантомима и несколько брошенных слов на пуштунском языке, которые сержант понял, делали намерения афганца предельно прозрачными.

Выгони девчонку наружу!

– Ни за что, – спокойно ответил Джордан, не сводя с него тяжелого взгляда. Фаршад побагровел. В его темных глазах вспыхнул свирепый огонь. Он снова что-то крикнул на пушту. Джордан разобрал лишь слова «джинн» и, кажется, «петра». Последнее слово афганец повторял раз за разом, воинственно тыкая при этом оружие в лицо сержанту. Затем грохнул выстрел, и рядом с коленом американца взметнулся фонтанчик земли.

Для товарищей Джордана этого оказалось достаточно. Защищая сержанта, Купер и Маккей одновременно выстрели в Фаршада.

Афганец упал спиной на соломенный тюфяк детской лежанки.

Девочка вскрикнула и уткнулась лицом Джордану в грудь. Из горла Этертона вырвался стон.

– Что там такое кричал Фаршад? – спросил у профессора Джордан. – Что такое «петра»?

Не поднимая головы, Этертон слегка качнулся вперед.

– Это древнее слово на санскрите. Его употребляют и буддисты, и племена, населяющие эти края. Оно переводится как «ушедшие дальше и пропавшие», но обычно оно относится к демонам, жаждущим пищи; неприкаянным, не нашедшим пристанища духам.

Услышав подобное объяснение, Джордан был готов рассмеяться, но у него не нашлось нужных слов.

– Фаршад был уверен, что девочка одержима вырвавшимся на волю джинном и что призраки тумана хотят, чтобы она вернулась к ним.

– То, что я сфотографировал здесь, – вмешался в разговор Маккей, – похоже на следы барсов, но не на следы призраков.

– Я… я не знаю, – продолжал раскачиваться Этертон. – Но, кто знает, вдруг он был прав. Быть может, девочку действительно нужно отдать демонам. Тогда они оставят нас в покое. Возможно, им нужна только она.

– Повторите, кому она нужна? – сердито отозвался Джордан. Он не отдаст ребенка на верную гибель.

Как будто в ответ на его вопрос что-то тяжело стукнуло сверху по крыше дома; с потолка посыпался дождь сухой соломы. Джордан вскинул свой «Хеклер» стволом вверх и дал по крыше очередь. Товарищи последовали его примеру. В тесном помещении оглушительно затрещали автоматные очереди. В ответ на стрельбу раздался скрежещущий вой, но не мучительный, а разъяренный. В следующее мгновение незримое существо с грохотом покинуло крышу. Судя по всему, пули не задели его, а лишь привели в еще большую ярость.

Неужели зверь хитроумно пытается заставить их расстрелять весь боезапас?

Джордан проверил пистолет-пулемет. Его товарищи, нахмурив брови, проделали то же самое. Скверно. Так они скоро останутся без боеприпасов. Со стороны двери послышался новый кошачий вопль. Купер и Маккей, как по команде, обернулись и навели оружие на вход. Джордан снова взял под прицел окно и посмотрел на окутанные туманом развалины.

– Если увидите их, стреляйте! Но боеприпасы расходуйте экономно!

– Понял, – отозвался Купер. – Ждать, пока не увидим белки глаз врага.

– Крыша долго не выдержит, – посетовал Маккей. – Еще несколько таких ударов, и она проломится, как картон. И тогда эти чертовы кошки свалятся нам прямо на голову.