Ночная певица

— Ну, подъем в 7:30. Душ, бритье, завтрак. Витамины ем. Вот, привез из Америки здоровенную банку мультивитаминов, там они куда дешевле, чем во Франции. Съем витамин утром и сразу себя человеком чувствую. Я везучий — на дорогу до работы и обратно трачу всего сорок минут. Рабочий день, в общем-то, неограничен, сколько хочешь можешь работать. По закону полагается 39 часов, но можешь хоть 50! Но, вообще-то, особенно стахановить не дадут. Во Франции никогда не хвалят — это норма, если хорошо сделал. Во французской интерпризе процветают ханжество и лицемерие, вещи своими именами не называют. Здесь не выгонят с работы в буквальном смысле слова. Но сделают так, что вы сами признаете себя не способным к посту. Придумывают проверку: функции поста. Когда работник на нем уже существует! И согласно этим придуманным функциям вы вынуждены будете признать, что не соответствуете им!.. Да, так вот ухожу я в 8:45, а возвращаюсь около или чуть позже 19 часов. По дороге домой могу зайти в какой-нибудь китайский кулинарный магазинчик и купить на ужин себе чего-нибудь. Что, прибыв домой, сразу засовываю в микроволновую духовку. Днем я ем в ресторане. Интерприза своего кафетерия не имеет и дает работникам чеки для ресторанов, то есть оплачивает где-то в половину питание, все, конечно, зависит от вашего аппетита. Но вот за счет таких интерприз и их чеков ресторанчики и процветают днем, в них одни кадры! Отбой в 24 часа!

— Постойте, у вас, значит, остается в день на использование всех западных благ… четыре часа!

— Я же и говорю, что времени нет! Поэтому, вернувшись с работы, я сразу начинаю всем пользоваться! (хохочет). Врубаю телевизор, записываю какой-нибудь фильм, программу. Магнетоскоп — это же сбывшаяся мечта идиота: смотреть сразу все! Как сказал — подогреваю еду в микро-духовке. Стиральная машина чего-нибудь стирает, а я плюхаюсь в кресло, вытянув ноги и положив их на маленький стульчик. Жру, смотрю, под рукой у меня телефон — могу позвонить кому-нибудь, не набирая номер, а нажав соответствующую кнопку памяти: и, не снимая трубки, болтать. Но особенно мне звонить некому.

— Ну а подруги, женщины?

— А на них времени нет. Времени на зарабатывание денег, обеспечивающих качественную жизнь, уходит больше, чем на то, чтобы пользоваться всей этой качественностью. Почему ведь и говорят, что власть, это вовсе не деньги, а: информация, время и связи, знакомства! Всем этим обладает мой начальник, например. Он, когда хочет, может прийти на работу. То есть он, конечно, должен на нее прийти, но он куда свободней меня. Динамика западных интерприз, вообще мира направлена на то, чтобы производить как можно больше с затратой меньшего времени. Главное, производить, чтобы больше потребляли. Отсюда все эти автоматизации, замена человека роботом и так далее, что ведет к увеличению производства, но и соответственно безработицы. Но и дешевле не становится. То есть все равно надо работать и времени все равно не хватает. Почему и существуют все эти услуги телефонные — от доставки еды на дом до сексуальных удовольствий, они зарабатывают в год 1 миллиард во Франции на так называемом "розовом телефоне", эротическом…

— Это какой-то абсурд получается…

— Да, я тоже так иногда думаю… Приду, сяду в кресло, ноги вытяну, уставлюсь в телик, как баран, и отключаюсь. Потому что за целый день так устанешь на работе… Надо следовать определенному правилу, характеру отношений на работе. Существует кодекс неписаных правил, для французов они естественны, знакомы со школы, армии, институтов. Поэтому иностранец должен быть как губка, все впитывать и адаптироваться. Это иногда утомляет, надоедает, игра эта вечная… По "Маяку" я слушал передачу — о том, как вести себя при устройстве на работу. Чисто психологические советы. Это отрыжка Запада. Я вспоминаю свою советскую работу с удовольствием. Там было какое-то единство. Может, и мне тогда было меньше лет… Но здесь я всегда останусь иностранцем, то есть не смогу понять местных тонкостей. Это французы так считают. То, что я иностранец, уменьшает амплитуду моей зарплаты. Я, как говорит Лех Валенса, "рабочая лошадка". Но и как баланс: не очень рвусь, но и не отстаю. Так как я знаю, что мне не дадут особенно вылезти вперед, я могу позволить себе иногда что-то ляпнуть, правду какую-нибудь неудобную для французов на наших брифингах-собраниях. Потому мне простят, что не являюсь конкурентом и мне некуда расти на моей должности, я самый старший.

— Меня все-таки удивляет ваше спокойствие по поводу отсутствия в вашей жизни женщин!