Ночная прогулка

– Хорошо, Теллон. Чего вы хотите?

– Три пункта: немедленная отмена всех приготовлений к военным действиям против Эмм-Лютера; разрешение мне сообщать детали техники астронавигации в нуль-пространстве всем, кто захочет ее применять; еще я хочу реквизировать флагманский корабль маршала Дженнингса для немедленного перелета на Эмм-Лютер.

Сили открыл рот для ответа, но тут в беседу вклинился новый голос:

– Меня эти ваши требования не смущают.

Теллон узнал голос Колдуэлла Дюбуа, главы правительства Земли и четырех других человеческих поселений в Солнечной Системе.

Зеркальный тысячеярдовый киль «Веллингтона», флагмана Космического Маршала Дженнингса, холодно сверкал в разреженном воздухе высоко над Нью-Виттенбургом. «Веллингтон» стал вторым кораблем, совершившим управляемый полет в нуль-пространстве, и первым, который произвел такой полет с Земли на Эмм-Лютер. Прошел час с того момента, как его мощные передатчики разнесли по всей поверхности планеты свое сообщение.

«Веллингтон» был слишком огромен даже для самого большого стола Нью-Виттенбургского космопорта и потому предпочел оставаться наверху – хотя и в атмосфере – как чудовищный, но мирный образец чистой силы. Эллипсообразная надстройка, оказавшись плоскодонной спасательной шлюпкой, отделилась от его корпуса и заскользила вниз.

Теллон стоял у главного экрана шлюпки, глядя на расстилающийся под ним единственный континент планеты. Он еще носил электроглаз, но за время приближения к Эмм-Лютеру и последовавших затем радиосеансов (лучше было бы сказать – радио-обольшений!) – за это время неограниченные технические ресурсы электронных мастерских «Веллингтона» снабдили его телекамерой размером с горошину и закодировали ее выходной сигнал в соответствии с первоначальным планом Теллона. Теперь у него были собственные глаза, дарящие ему хорошее, хоть и монокулярное, изображение окружающего мира. Его уверили, что позднее они смогут встроить ему по камере в каждый глаз.

Внизу изгибался погруженный в сумрак континент, тускло-зеленые и охряные пятна струились друг сквозь друга, окаймленные кружевной белизной там, где суша встречалась с не знающим приливов океаном. Теллон мог охватить одним взглядом почти весь маршрут своей ночной прогулки – длинную ломаную линию, ведущую на север через такие неразличимые точки, как укрытый мглой Павильон, город Свитвелл и «Персидский кот», завод космо-зондов, где его ранили, поместье Карла Жюста и горный мотель, где он провел пять дней с Хелен – и так до самого космопорта, где Хелен застрелили.

На этот момент он был одним из самых важных и знаменитых людей империи, его имя облетело все планеты, и люди будут помнить его, пока пишется история, но он боялся запросить ту информацию, которая ему была всего нужнее. «Если она умерла, я не хочу об этом знать», – подумал он и продолжал сидеть, удивляясь волнам памяти, которые бились в стены его сознания, как будто он уже существовал когда-то в этой эмоциональной матрице, любил Хелен в другой жизни, потерял ее в другой жизни...

– Мы совершим посадку менее, чем через минуту, – сказал маршал Дженнингс. – Вы готовы к встрече?

Теллон кивнул. На обзорных экранах быстро разрастался кос-мопорт. Он увидел выстроенные в боевом порядке корабли, паутину дорог и переполненных людьми движущихся дорожек, участок около приемного сектора, расчищенный для их приземления. Еще через несколько секунд он различил одетые в темные костюмы фигуры официальной группы встречающих, в которую, как ему сказали, войдет сам Гражданский Арбитр. Операторы ожидали возможности запечатлеть на пленку его прибытие на благо всей империи.

Вдруг он узнал среди темных фигур бледный овал поднятого к небу лица Хелен; и сумятица в его голове утихла, оставив после себя чувство великого успокоения, большего, чем он когда-либо надеялся ощутить.

– Нам едва-едва хватит места приземлиться, – сказал, обернувшись, пилот спасательной шлюпки. – Они, похоже, не врут, на их планете действительно яблочку негде упасть.

– Это временная стадия, – уверил его Теллон. – Все будет по-другому.

Лицо Хелен было обращено к его кораблю. Но она могла глядеть и мимо него, туда, где на вечернем небе начали роиться, подобно пчелам, звезды. Навстречу воскресенью, вспомнил он старые строки, тому тихому воскресенью, которое длится и длится, в котором даже любящие наконец-то находят себе покой. Последняя строка гласила: «А Земля – лишь звезда, которая когда-то светила», но об этом Хелен и ему, как и остальной части человечества, думать ни к чему.

Мать-планета когда-нибудь состарится и станет бесплодной; но к тому времени вырастут ее дети, высокие, сильные и красивые. И их будет много.

Путешествие в эпицентр

Боб Шоу

Боб Шоу Путешествие в эпицентр

Пролог