Ночная прогулка

Они пересекли полуостров южнее Павильона и двинулись вдоль западного берега. Здания тюрьмы оказались у них за спиной, а прямо перед ними клубилась холодная зеленая мгла. Простой бревенчатый частокол с протянутой поверху колючей проволокой обозначал границу территории Павильона; за ним недвижно висели в воздухе лепные завитки болотного тумана. Теллон никогда прежде не подходил так близко к болоту и даже представить себе не мог, насколько оно отвратительно. Случайные порывы ветра доносили липкое и холодное дыхание его испарений.

Вонь была такая, что его едва не стошнило.

– Забавно, правда? Вряд ли нам будет там слишком жарко, – с гордостью, словно он был хозяином этой трясины, произнес Уинфилд. – А теперь не размахивай руками и вообще не привлекай к себе внимания. За нами могут наблюдать с башни. Посмотри-ка лучше на ограду возле вон той белой скалы. Понял, о чем я говорю?

Теллон кивнул.

– Частокол там совсем трухлявый, его изъели червяки-древоточцы. Два раза в год ремонтная бригада обрабатывает его инсектицидом, чтобы не заводились черви. А перед этим прихожу я и крашу этот кусок забора обычной шпаклевкой, чтобы инсектицид не попал внутрь. Там их, наверное, миллиона два, этих червяков. Должно быть, они считают меня Богом.

– Чистая работа. Но разве не легче было бы перелезть через частокол?

– Тебе, может, и легче. А вот моя комплекция не располагает к подобным упражнениям. Лазать мне приходилось только один раз – восемь лет назад. А с тех пор я изрядно раздался.

– Ты собирался рассказать мне о ружьях.

– Да. Видишь вон те ползучие растения с темно-красными цветами, прямо на краю болота? Они называются дринго. Листья у них толщиной примерно в четверть дюйма и достаточно плотные, чтобы их можно было сшить с помощью нитки и иглы. Мы соорудим экраны и под их прикрытием минуем ружья.

– Ты уверен, что они хорошо изолируют тепло? – с сомнением спросил Теллон.

– Убежден. Под этими листьями живут скорпионы-прыгуны, которые не переносят колебаний температуры. Они здорово на меня сердятся, когда я пытаюсь заглянуть к ним «под крышку». Нет-нет, не волнуйся, от них у нас есть защита.

– Как раз об этом я и собирался тебя спросить.

– Все предусмотрено, сынок. Возле белой скалы есть небольшая расщелина. Я мог отыскать ее без труда даже в те времена, когда был слеп. Там спрятаны ранцы со снаряжением. Все, что нужно для побега.

– Их что, несколько?

– Да. В случае необходимости я был готов идти один. Но я знал, что, если взять с собой товарища, который по крайней мере сможет видеть, куда мы идем, шансов на успех будет больше. Ты еще не раз убедишься, сынок, что я человек весьма предусмотрительный.

– Док, – изумленно сказал Теллон, – я в тебя просто влюблен!

Главное, что входило в «набор беглеца», – два больших квадратных листа тонкого упругого пластика. Уинфилд украл их из грузового порта Павильона, где ими накрывали сыпучие груды. По замыслу Уинфилда, в середине листа нужно было проделать дыру – чтобы только-только голова пролезала, – потом надеть лист на шею и изнутри склеить его по краям. Такие оболочки при всей своей топорности будут иметь достаточно большую поверхность, чтобы не дать человеку провалиться в трясину. Несколько лет Уинфилд прибирал к рукам все, что плохо лежит. Он накопил запас антибиотиков, а также препаратов против всевозможных разновидностей болотной лихорадки и ядовитых насекомых. У него был даже шприц, два комплекта формы охранника и немного денег.

– Единственное, что я тогда не учел, – так это то, что наши глаза будут путешествовать самостоятельно. Не знаю, как наши пернатые друзья перенесут болотные условия. Боюсь, неважно.

Теллон погладил птицу, сидевшую у него на плече:

– Им тоже потребуются «защитные костюмы». Давай-ка вернемся в мастерскую и соорудим две небольшие клетки с прозрачным пластиковым покрытием. После этого мы будем готовы бежать по первому твоему слову.

– Тогда уходим сегодня же вечером. Нет смысла тут торчать. Сколько лет растратил впустую. Знаешь, у меня такое ощущение, что нас поджимает время.

Вечерняя трапеза, как обычно, состояла из рыбы. За два года, проведенных на этой планете, Теллон привык постоянно есть рыбу – и на завтрак, и на обед, и на ужин. На Эмм-Лютере море было единственным источником белковой пищи. На воле рыбу хоть обрабатывали, чтобы на вкус она напоминала какое-нибудь другое блюдо. В Павильоне же у рыбы всегда был вкус рыбы.

Теллон несколько минут ковырял сухую белую мякоть и морские овощи, похожие на шпинат, потом встал и медленно вышел из столовой. Он обнаружил, что ему становится все легче передвигаться в замкнутом пространстве. Даже случайно брошенный на него взгляд он мог теперь «похитить» и использовать. Конечно, проще всего было бы посадить на плечо Ариадну – так он назвал свою птицу – и ориентироваться с ее помощью, однако не стоило привлекать к себе внимание.