Ночная птица. Сборник стихотворений

Теперь ты слишком далеко.

Нет, у меня нет срочных дел

И жить по-прежнему легко.

Мой поезд станцию сменил

И затонули корабли.

Со мной ты был безмерно мил,

Мы отрывались от земли.

Мой дом усыпан мишурой

Таких необходимых встреч…

Я засыпаю не с тобой,

Я не могу тебя сберечь.

***

Шагнуть в тебя как в бездну

И пройти намеченные кем-то перекрестки.

Мне хватит взгляда, чтоб опять спасти

Все наши острова, моря и звезды.

И разбросать по картам города,

И распилить четыре части суши,

В которых я распята навсегда

Твоим бескомпромиссным равнодушьем.

Бескровными губами я молюсь

За каждый вздох, пропущенный тобою.

А за окном зима, и я боюсь

Назвать весь этот вымысел любовью.

***

Собираешь и прячешь меня в горсти

как прошлогодние листья

перемалываешь, сжимая в тонких пальцах до боли.

ты разрешаешь мне быть безумной:

смейся, кричи!

Только берешь обещание никогда

не забывать про тебя и про море.

я добираюсь автобусом до твоих "хочу",

потому что в твоем городе нет даже метро.

ты открываешь двери, смотришь протяжно,

а я молчу…

Снова и снова разыгрывая перед тобой свое "Шапито".

***

Ничего-ничего не менять.

Развалиться в диванном пространстве

И читать устаревшие стансы,

И как кошка пучками линять.

***

Пивные баночки по кругу,

Как потерявшиеся дети.

Ведешь домой свою подругу -

Ее прическу треплет ветер.

Звенят браслеты на запястьях,

И каблучки стучат во мраке.

Скажи мне: неужели счастлив

ты в этой бытовой клоаке?

Тебе

Тебе так независимо легко

Искать причины, сверки, отговорки.

Мой день пролился теплым молоком

По устричной едва открытой створке.

Запястья давят ловкие часы,

Впиваясь в кожу ремешком из стали.

Ты бросил мое сердце на весы…

Вчера о нас в газетах написали.

Ты непременно станешь лучше всех,

Смакуя популярность как ириску.

И позабудешь как звучал мой смех,

Мои стихи, признанья и записки.

И будешь прав: пора сжигать мосты,

Я не хочу купаться в равнодушье…

И не сумею стать такой, как ты хотел -

Пушистой и послушной.

Ты можешь не прощаясь уходить -

Тебе я позволяю слишком много.

Я обещаю больше не звонить,

И не просить твоей любви у Бога.

Томас

Бедный стареющий Томас – его, как всегда подводят зрение,

Слух, а порой даже мысли и сны.

Томас уже сто лет никуда не выходит –

Какое там, тут бы просто дожить до весны.

В Апреле его день рождения, возможно,

Приедут в гости друзья…

Те, кто остался жив, их по пальцам уже сосчитать.

Томас глядит в окно и в глазах его только усталость,

Но он твердит себе: мне не пора, не пора еще умирать.

Бетти еще звонит каждое Воскресенье,

все обещает приехать.

Ей бы давно нарожать ему внуков, но она

Только и думает, что о карьере.

Если ее послушать – личная жизнь работе помеха,

Говорит, я все это видела лично,

На мамином, мол, примере.

А разве он делал Джулию такой уж

несчастной и незаметной?

Ну, попивал, ну, иногда давал волю гневу…

Когда он ее впервые встретил

Джу была страшной кокеткой,

Но как-то сникла с годами,

Особенно после гибели старшего – Сэма.

Томас прикуривает сигарету дрожащими пальцами,

Ноги уже не держат, пора отправляться в кровать.

Ночь совершенно бесшумно на город пустой опускается.

Нет, не пора, не пора мне еще умирать.

Сангрия

Сангрия полощется в стакане,

На ветру топорщится футболка.

Что-то сотворяет лето с нами,

Лепит нас, разламывает колко.

Видно. Мы расстанемся врагами,

Страшно быть влюбленными так долго…

Что-то сотворяет лето с нами,

Стягивай, скорей, свою футболку.

***

Утро скромнее ночи,

но и в нем бывает не до веселья,

стул упирается в копчик,

ты запретил мне любить Воскресенья.

И даже еще не зима…

Август

Лето закончится резко, так, словно выбьет в квартире пробки,

Солнце забудет дорогу в наш город, устанет являться.

Ты застреваешь крепко в моей груди, в черепной коробке,

Будешь на коже моей, как неровный загар проявляться,

Я ведь прекрасно знала – не стоит в тебя влюбляться.

Обещания

«Мы в эмиграцию, но мы потом за тобой приедем,

Мы тебя обязательно заберем…»

Так обещают, безбожно врут старикам и детям,

Глазами провожающими через дверной проем.

А потом не приходят, не возвращаются, не приезжают.

Не потому, что не любят, а просто так складываются обстоятельства.

У них работа, визы, им вечно что-то мешает

Исполнить взятые на себя обязательства.

И старики умирают в глухом одиночестве:

Сидя на стуле или приняв последнюю ванну.

Дети становятся деклассированными элементами, употребляют наркотики,

Но по ночам по-прежнему просыпаются с криками: «Мама!..»

И когда телеграмма приходит или звонок разносится эхом

В новой, уютной, построенной на костях квартире…

Ты навсегда вдруг перестаешь себя чувствовать человеком,

И становишься бездушным номером, начинающимся на «44».

***

День, как стальная монетка в кармане –

Шершавый, ласковый, нагревается солнцем и льнет к руке.

Я разбираю его по частям, привожу в порядок,

вкрапляю красными точками на глазном белке.

Он держится до последнего – тонок, сладок…

Символизируя все, что уже недоступно мне.

Ты читаешь мои откровенья…

Ты читаешь мои откровенья с улыбкой, должно быть.

Что же может быть проще, банальней и хуже, чем это?

Я меняю долги расстояний на псевдо сугробы,

В ожидании нового, нежно-лилового лета.