Ночная птица

– Думаю, упала. То есть она не пыталась покончить с собой. Тут было что-то другое, но я не знаю, что именно.

– Она говорила что-нибудь, пока все это происходило?

– Нет, она не произнесла ни слова. Просто кричала.

– А откуда вы ехали? – спросил Фрост.

– Из Аламеды, с вечеринки.

– Бринн пила на вечеринке? Принимала наркотики?

Люси энергично помотала головой:

– Не было никаких наркотиков. Это не в ее духе. За весть вечер она выпила один мартини.

– А мог кто-нибудь подсыпать какую-нибудь дрянь в ее напиток?

– Не знаю. Вполне возможно. Вокруг много идиотов, способных на все. Но она всю дорогу была вполне нормальной.

Фрост некоторое время молчал. Искал связи между фактами.

– Вам знакома женщина по имени Моника Фарр? А может, Бринн была знакома с ней?

– Моника Фарр?.. Вряд ли.

Фрост достал из поясного чехла «Айфон», пролистал несколько фотографий и показал Люси снимок молодой рыжеволосой женщины.

– Узнаете эту женщину?

– Нет. А кто это?

Истон не ответил на вопрос.

– Насколько хорошо вы знаете Бринн?

– Очень хорошо. Мы уже год вместе снимаем квартиру. И вместе работаем в «Мейсис».

– Вы никогда не замечали, чтобы она впадала в депрессию или была неуравновешенной? Может, были какие-то другие проявления неустойчивого поведения?

– У Бринн? Даже намека не было. Да она сам оптимизм. Ничто не может повергнуть ее в депрессию. Я бы даже сказала, что в последние несколько месяцев Бринн была радостнее, чем всегда. Встречалась с одним парнем и, как мне кажется, думала, что он тот самый. Ну вы понимаете? Свадебные колокола… Она часто оставалась у него ночевать. Последние два вечера мы с ней не виделись.

– А как зовут этого парня? – спросил Фрост.

– Габриэль Техада. Он адвокат в Саусалито.

– Как они познакомились?

– Он пришел в «Мейсис» перед Рождеством, покупал духи для своей девушки. А после того как Габ познакомился с Бринн, эта девушка быстро стала бывшей.

– Ясно…

Тут Фрост услышал утробный звук с заднего сиденья машины и оглянулся. По салону поплыло вонючее облако, и он зажал нос.

– Фу, Шак, ну что ты? Как ты мог? – сказал он.

Люси смущенно поморщилась. И вскрикнула, когда на приборной панели, перепрыгнув через сиденье, уселся маленький черно-белый кот. У него были огромные темные глаза, розовый нос и черный подбородок на фоне белых щек и грудки. Уши заканчивались белыми кисточками. Кот склонил голову набок, обвил лапы коротким хвостом и принялся с видом практикующего психиатра изучать лицо девушки.

– Извините, – сказал Фрост, – обычно, когда у меня в машине никого нет, он ждет до лотка.

– Это ваш кот?

– Ну вроде того… Долгая история. Знакомьтесь, это Шак.

– Шак? В честь баскетболиста?

– Нет, в честь Эрнеста Шеклтона. Исследователя Антарктики.

– О, – произнесла Люси.

– Я любитель истории. Кстати, у вас есть аллергия?

– Нет.

Шак воспринял ее ответ как приглашение. Он спрыгнул с приборной панели к Люси на колени, покрутился и лег, выставляя на обозрение черное пузо с единственным белым пятнышком, похожим на печенье «Орео». От носа до хвоста кот был всего с фут. Люси почесала его под подбородком, и Фрост обратил внимание на то, что она снова обрела власть над своими руками.

– Похоже, паралич проходит, – сказал он.

– Ой! – воскликнула Люси и пошевелила пальцами. – Вы правы. Я же говорила, что все это временное.

– Убрать Шака на заднее сиденье? У меня там переноска.

– Нет, всё в порядке. – Люси помотала головой. – Это полицейский кот? Не знала, что такое бывает.

– Нет, он просто кошачий кот. Иногда ему нравится ездить со мной.

– Мне казалось, кошки ненавидят машины.

– Только не Шак. Он согласен ездить куда угодно. У него сердце исследователя. Отсюда и его кличка.

– Это просто класс, – сказала Люси. – Ну то, что вы возите его собой.

– Вот такие мы, инспекторы отдела убийств. Классные ребята.

Люси удивленно вскинула брови.

– Убийств?

– Это мой отдел. Мы расследуем все подозрительные случаи смерти. Судя по тому, что вы рассказываете мне, поведение Бринн не соответствовало ее характеру, и мне хотелось бы выяснить, чем это было вызвано.

– А вы когда-нибудь сталкивались с такими случаями? – спросила Люси.

Фрост ответил не сразу.

– Экстремальное поведение обычно наводит меня на мысль об «ангельской пыли» или кое-каких синтетических препаратах. То, что вы описываете, очень похоже на резкую галлюциногенную реакцию.

– Уверяю вас, Бринн никогда не принимала наркотики, – твердо заявила Люси. – Даже марихуану не пробовала. Она была веганкой. «Мое тело – мой храм». И все в таком роде.

– А она курила?

– Нет.

– Вы не заметили ничего необычного до того, как у нее все это началось?

– Нет, абсолютно ничего… – Люси задумчиво нахмурилась, отчего у нее на лбу появились морщины. Она погладила Шака по животу, и кот с удовольствием потянулся. У Шака были четко определенные симпатии и антипатии в отношении людей, и сейчас он, очевидно, решил, что Люси Хаген ему симпатична.

– Ничего? – наблюдая за девушкой, уточнил Фрост. – Уверены?

Люси огляделась по сторонам. Машины тонкой струйкой вливались в единственную полосу, оставленную полицией для проезда.

– Кое-что было. Странная маска.

– Маска?